Погоня за отцом

Что ж, я вновь оказался прав. Встретив, сопроводив в кабинет и усадив Джаррета, я успел получить о нем хоть некоторое представление. Если считается, что вице-президент крупного банка должен выполнять возложенные на него обязанности, то Джаррет совсем не походил на банкира. Юджин Джаррет разительно отличался от своего папаши. Особенно – глазами. Они у него тоже были голубовато-серые, но на этом сходство кончалось. Даже когда Юджин смотрит на вас, у вас создается впечатление, что он вас не видит, а пристально рассматривает что-то другое – яхту, о которой давно мечтал, или хорошенькую девушку, сидящую на облачке. У меня подобные мысли возникают нечасто, поэтому можете судить сами, какие у него были глаза. Глупо даже предполагать, что такой человек станет работать. Все остальное у Джаррета-младшего на первый взгляд было в порядке – примерно моего роста, широкоплечий, лицо непримечательное. Сев в кресло, он осмотрелся по сторонам, не обращая внимания на нас с Вульфом. Похоже, ему нравился ковер, но еще дольше его взгляд задержался на глобусе. Такой и в самом деле редко увидишь – как-никак, тридцать пять с половиной дюймов в поперечнике.

Наконец Юджин Джаррет перевел взгляд на Вульфа и сказал:

– Занятная у вас работенка, мистер Вульф. Люди приходят к вам в поисках ответов, словно к дельфийскому оракулу. Но вы, конечно, не гадалка и не предсказатель будущего – этим занимаются только шарлатаны. Кто же вы в таком случае – ученый или великий артист?

Вульф нахмурился.

– Давайте не будем навешивать ярлыки, мистер Джаррет. Ярлыки предназначены для творений человеческих рук, а не для самих людей.

Джаррет кивнул.

– В конце концов все в наших руках – даже ярлык можно изменить. Я, например, несколько раз изменял мнение о своем отце. Это просто так, кстати. В своем письме вы упомянули моего отца только в связи с тем, что Карлотта Воэн некоторое время состояла у него на службе, но Берт Макгрей рассказал мне о том, как вы обратились к моему отцу и что из этого вышло. Он сказал также, что следующая мишень – я. Давайте сперва покончим со мной. Вы подозревали, что мой отец был отцом ребенка Карлотты, но потом под давлением доказательств пришли к заключению, что он невиновен, и тогда решили, что виновник – я, так?

– Не «решили». Пришли к логическому выводу или умозаключению. Или даже – высказали догадку.

– Неважно. Вас ждет еще одно разочарование. Узнав об этом от Берта Макгрея и потом еще из вашего письма, я решил сберечь вам время и затраты, и заодно избавить от неприятностей себя и рассказать вам что-то такое, о чем кто-то может строить предположения или догадки, но чего никто доподлинно не знает. Итак, сегодня утром я позвонил своему врачу.

Он повернулся ко мне.

– Вы Арчи Гудвин?

– Да.

Джаррет полез в карман, достал кожаный бумажник, вынул из него визитную карточку и протянул мне. Я подошел и взял ее. «Джеймс Одел Уортингтон, доктор медицины» – было вытиснено на карточке.

– Доктор Уортингтон примет вас завтра. В девять утра, – сказал Джаррет. – Не опаздывайте: он очень занятой человек. Он подтвердит вам, что от меня никогда не могла забеременеть никакая женщина. У него высокая репутация, и он ни за что не стал бы ставить ее на карту, если бы существовала хоть малейшая вероятность того, что он может ошибиться.

Юджин Джаррет повернулся к Вульфу:

– Вы сообщили в своем письме, что вам нужна информация о Карлотте Воэн.

Я бы на месте Вульфа послал его ко всем чертям. Если Вульф и придерживался того же мнения, то выдавал себя лишь тем, что кончиком указательного пальца выводил маленькие круги на пресс-папье. Он спросил:

– Доктор Уортингтон уже был знаком с вами в тысяча девятьсот сорок четвертом году?

– Да, он был в числе тех врачей, что пытались спасти мою мать. Он терапевт, но даже попав в руки онкологов, моя мать продолжала надеяться именно на него. – Он досадливо махнул рукой. – Задавайте мне любые вопросы про Карлотту Воэн, хотя я и сомневаюсь, что смогу вам помочь. Она изменила имя и фамилию и стала Элинор Деново, у нее двадцатидвухлетняя дочь, и в течение двадцати двух лет мой отец ежемесячно посылал ей чеки на тысячу долларов. Так?

– Да.

– Тогда я придумаю для него новый ярлык. Это просто фантастично. И не укладывается ни в какие мои представления о нем. Дело не в том, что он уклонился бы от ответственности; напротив, он чрезвычайно ответственный; но он всегда сам принимает решения – должен ли он отвечать или нет. Он бы, безусловно, не ощущал себя ответственным, если бы Карлотта Воэн, или любам другая женщина, или даже дюжина женщин вдруг забеременели от меня. Берт Макгрей считал, что она могла шантажировать отца, но я в это не верю. Мой отец никогда не уступал шантажистам – это абсолютно невероятно. Эвери Баллу сказал мне, что Элинор Деново погибла. Но неужели она никогда никому не говорила, зачем приходят эти деньги?