Погоня за отцом

– Ты уверен, что хочешь войти? Шампанского не будет – возникли кое-какие осложнения.

Виноват был я сам. Когда Сол позвонил, я только вернулся, страшно довольный собой, и мне не терпелось похвастаться. Поэтому я пригласил Сола на ужин, присовокупив, что в холодильнике уже лежит бутылка «Дом Периньон». Обстоятельства же осложнились так, что, сообразив, что с шампанским придется пока повременить, я отложил визит на кухню. Я знал, конечно, что Сол все поймет без всяких объяснений и извинений, но все же чувствовал себя виноватым.

Правда, запивая нежнейшие мидии и черепашье филе, Сол опустошил почти полбутылки «Монтраше», так что свое он все-таки получил. Кроме разве что пузырьков.

После ужина мы перешли пить кофе в кабинет и заодно разработали программу. Как только придет Вэнс, Сол незаметно покинет дом и отправится в дом номер четыреста девяносто по Лексингтон-авеню, чтобы прихватить какие-нибудь предметы, на которых могут быть отпечатки пальцев Вэнса. Поскольку замок Сол видел, он сразу отобрал нужную отмычку из моей коллекции, после чего помог мне подготовить кабинет к приходу гостя. Мы самым тщательным образом протерли все предметы, к которым мог прикоснуться Вэнс, включая подлокотники кресла, фотографии Элинор Деново, четыре вида рюмок, бокалов и стаканов – мы не знали, что он захочет выпить, – маленький столик и так далее. Время от времени я посматривал на Вульфа с мстительным злорадством. Вульф восседал в кресле, переплетя пальцы в центре необъятного пуза и свирепо следил за нами. Он прекрасно понимал, что наши с Солом священнодействия сейчас куда важнее, чем любые его гениальные идеи, и эта мысль явно причиняла ему невыносимые страдания. Он предпочел бы, конечно, оказаться в таком положении, когда любая, самая запутанная проблема решалась бы только оттого, что он погружается в кресло, закрывает глаза и начинает втягивать и выдвигать губы. В довершение беды он был вынужден терпеть, как мы с Солом мелькаем и суетимся перед его глазами. Я был просто поражен, что он не встал и не перешел на кухню.

Отец Эми позвонил в дверь в десять минут десятого. Я пошел открывать, а Сол тем временем перебрался в гостиную. Введя Вэнса в кабинет и усадив в красное кожаное кресло, я почти бессознательно предался бесполезнейшему занятию на свете. Для какого-нибудь зеваки в зале суда вполне естественно пытаться определить по внешнему виду, виновен подсудимый или нет, а вот профессиональному сыщику тратить на это время – занятие совершенно пустое. И все же я не устоял перед соблазном окинуть взглядом припухшие глаза Вэнса, одутловатые щеки, жиденькую шевелюру, сутулые плечи и давно не чищенные туфли, чтобы попытаться найти ответ на вопрос, он ли убил Элинор Деново…

К тому времени, как я твердо сказал себе, что занимаюсь ерундой, Вульф уже говорил следующее;

– Вы, конечно, хотите знать, почему я пригласил вас к себе. Я же в свою очередь задаю себе вопрос: а почему вы пришли? Вряд ли любого из нас ждет откровенный ответ. Что касается меня, мистер Вэнс, я до сих пор не уверен, какую именно цель преследую. С одной стороны, меня разбирает любопытство узнать, почему вы так настойчиво уговаривали своих друзей отвезти вас к мисс Роуэн, чтобы познакомить вас с мистером Гудвином. С другой стороны, мне хотелось бы знать, почему вы неоднократно искали встречи с миссис Элинор Деново в прошлом мае. Также меня очень интересует все о ваших отношениях с мисс Карлоттой Воэн летом тысяча девятьсот сорок четвертого года. Наконец, мне совершенно непонятно, почему вы не откликнулись на мое объявление, которое…

– О, Господи. Дайте мне блокнот и карандаш. Придется мне все это записать.

Черт возьми, про блокнот мы с Солом не подумали. Трудно все предусмотреть. Мне показалось, что Вэнс взял у меня блокнот и карандаш с некоторым облегчением – видно, он не знал, что говорить, и был рад пока поработать руками.

Вульф наклонил голову.

– Арчи, принеси, пожалуйста, пиво.

– Да, сэр. – Я сделал шаг и остановился. – Принести вам чего-нибудь мокренького, мистер Вэнс?

Вэнс потряс головой и отрезал:

– Нет.

Я разочарованно засеменил на кухню – представляете, какие отпечаточки остались бы на пивном стакане? – как вдруг сзади послышался голос Вэнса.

– А, впрочем, какого черта! Виски с содовой. И со льдом.

Поскольку Фрица Вульф отпустил, я распоряжался на кухне сам. На один поднос я поставил бутылочку пива и стакан для Вульфа, а на второй – чистый стакан и тщательно протертые ведерко со льдом, графинчик с содовой и бутылку «Джонни Уокера». Пока я возился, кое-что я, конечно, упустил. Во всяком случае, когда я вернулся в кабинет, Вэнс уже курил сигару, правда, не «Голд Лейбл Бониту». Меня это, впрочем, не удивило: если портсигар в машине и в самом деле забыл Вэнс, то здравый смысл, безусловно, подсказал бы ему переключиться на другой сорт. Расставив подносы, я снова отправился на кухню за стаканом молока для себя, а когда вернулся, Вэнс потягивал виски, а Вульф говорил: