Погоня за призраком: Опыт режиссерского анализа трагедии Шекспира "Гамлет"

– Какую правду? В чем она? – Может быть, мы что-нибудь сейчас и узнали бы, если б Горацио был хоть немного заинтересован в исполнении этого духовного завещания. Но нет, он почему-то предпочитает совершить попытку самоубийства. Так последний раз в пьесе возникает «римская тема»:

– Этого не будет.

Я не датчанин – римлянин скорей.

Здесь яд остался.

– Какое выразительное противопоставление! Вспоминается знаменательный диалог из «Юлия Цезаря»:

 Кассий

– Но переменчивы дела людские,

И к худшему должны мы быть готовы.

Ведь если мы сраженье проиграем,

То здесь беседуем в последний раз.

Что ты тогда решишься предпринять?

 Брут

– Согласно философии своей

Катона за его самоубийство

Я порицал: и почему, не знаю,

Считаю я и низким и трусливым

Из страха перед тем, что будет, – жизнь

Свою пресечь. Вооружась терпеньем,

Готов я ждать решенья высших сил,

Вершительниц людских судеб.

 Кассий

– Так, значит,

Согласен ты, сраженье проиграв,

Идти в триумфе пленником по Риму?

 Брут

- Нет, Кассий, нет. Ты, римлянин, не думай,

Что Брута поведут в оковах в Рим.

Нет, духом он велик.

Так и кончат свою жизнь тираноборцы-республиканцы, проиграв решительное сражение наследникам Цезаря, – первым Кассий, приказавший Пиндару заколоть себя, за ним Титиний, закалывающийся мечом Кассия, и, наконец, сам Брут, бросающийся на собственный меч, который держит его преданный слуга Стратон. Так умирают римляне, и Шекспир не может не любоваться их мужественной простотой.

Не таков датчанин Гамлет:

– Если ты мужчина,

Дай кубок мне. Отдай его. – Каким

Бесславием покроюсь я в потомстве,

Пока не знает истины никто!

Идеал мужчины для Гамлета по-прежнему отец, Фортинбрас, т.е. человек, способный подчинять себе других, но отнюдь не тот, кто из соображений чести решится на самоубийство. Этим противопоставлением завершает свою линию в трагедии о Гамлете «римская тема», не отпускавшая драматурга. Горацио, попавший в Эльсинор как бы из окружения Брута, с трудом входит в жизнь Датского королевства, где все ценности и представления о мужестве, о человеческом достоинстве – разительно не похожи на римские. Напоминание о высоких гражданских идеалах римской трагедии рельефно подчеркивает их вырождение в трагедии датской…

Гамлет последним усилием вырывает кубок из рук Горацио. Умирающего не волнует, что станет с другом и соратником после его смерти. Судя по тексту, Гамлет озабочен только тем, какую память оставит он о себе: – Нет, если ты мне друг, то ты на время

Поступишься блаженством. Подыши

Еще трудами мира и поведай

Про жизнь мою.

Опять остается загадкой, какую «истину» имеет в виду Гамлет, что, собственно, должен поведать «потомкам» Горацио. Потом, уже при Фортинбрасе честный педант так выполнит этот наказ:

– Я всенародно расскажу про все

Случившееся. Расскажу о страшных,

Кровавых и безжалостных делах,

Превратностях, убийствах по ошибке,

Наказанном двуличьи и к концу –

О кознях пред развязкой, погубивших

Виновников. Вот что имею я

Поведать вам.

Этот протокол событий вряд ли составляет суть того, что имел в виду Гамлет, говоря об «истине», которая, видимо, заключается во всей судьбе его, во всей истории его жизни, в той самой истории, которую рассказал нам Шекспир во имя того, чтобы мы стали обладателями знания этой истины. С удивлением отметим: даже совершив два новых убийства – короля и Лаэрта – Гамлет по-прежнему остается в системе христианских представлений о нормах завершения земного существования. Прощая свою смерть недавнему противнику, Гамлет апеллирует к Небу: «Пусть небо тебе ее отпустит» (Перевод М.М. Морозова.) Небом же клянется он, отнимая кубок с отравой у Горацио, задумавшего самоубийство. Кажется, что несмотря на весь кошмар происходящего, представления о нравственной норме, наконец, надежно укоренились в его душе. Казалось бы все мытарства Гамлета разрешились, итог его судьбы вполне поучителен и благопристоен. Но нет, Шекспир готовит своему герою еще одно испытание:

 Гамлет

– Что за пальба вдали?

 Озрик

– Послам английским, проходя с победой

 Из Польши, салютует Фортинбрас.

И тут Гамлет совершает последний перед уходом из земной жизни поступок: он отдает свой голос за избрание на датский престол Фортинбраса, солидаризируясь с теми «немыми зрителями финала», которые только что обвиняли его самого в измене...

– Дальнейшее – молчанье.

Все...

Как разгадать все эти ребусы? Где здесь истина? В чем правда – психологическая, социальная, художественная? – Сплошные противоречия, пытаться понять которые, если читать одни «слова, слова, слова…» – безнадежно.