Погоня за сокровищем

Пальцы Альена ловко справлялись с галстуком, завязав на нем франтоватый узел. Затем молодой человек воткнул в галстук жемчужную булавку, оглядел своего «воспитанника» и удовлетворенно произнес:

— Ну, вот, совсем другое дело: хороший мальчик, а не разбойник с большой дороги.

Тина решила оставить очередное ироничное замечание без ответа, скромно улыбнувшись в ответ, как и полагается хорошему мальчику.

— За мной, Эмил, — провозгласил Альен и первым направился прочь из каюты мадемуазель Литин.

Девушка последовала за ним, отмечая, что молодой человек тоже переоделся в дорогой костюм, рука в светлой перчатке сжимала набалдашник модной нынче трости. Выглядел Альен респектабельно, вдруг став каким-то незнакомым. Мужчина, почувствовав ее взгляд, обернулся и весело подмигнул. Тина улыбнулась и расслабилась, минутная настороженность перед этим великолепным незнакомцем исчезла, будто ее и не было. Зато стало понятно, зачем ему понадобилось ее наряжать. Странно бы они выглядели рядом, если бы мадемуазель Лоет осталась в своей серой рубахе, широких бриджах и жилете, на котором уже были заметны следы его каждодневной носки.

— Сверчок, да ты настоящий франт, — добродушно рассмеялся господин Лериа. — Загляденье просто. Смотри, не разбей сердца местных девчонок.

— Ничего не могу обещать, — усмехнулась Тина. — Но на мое сердце они точно могут не рассчитывать.

— Жесто-окий, — протянул боцман, вновь рассмеявшись.

Недалеко от сходней их ждал экипаж, за которым успел сбегать Рени. Кучер приветливо улыбнулся, оценив опытным взглядом богатых пассажиров. Он подождал, когда в карету сядет мальчишка, пропущенный вперед молодым господином, затем заберется и сам господин. Рени закрыл дверцу, и экипаж тронулся с места, провожаемый сопением слуги, которого оставили заниматься делами.

Карета катила по мощенным булыжником мостовым Порт-Домасо. Тина с нескрываемым интересом рассматривала незнакомые ей улицы, людей, дома. Радостное возбуждение переполняло ее: девушка так давно мечтала увидеть страны, названия которых знала только по карте. Если не считать Тригара, папенька с маменькой никуда ее больше не возили, их морские путешествия ограничивались только морем. И вот Тарван — и Тина может вдыхать его воздух, смотреть на жизнь на чужой земле и даже почувствовать себя ее частью. Это было… это было восхитительно!

Альен Литин, сидевший напротив девушки, наблюдал за ней. В его глазах так же легко читался интерес, только был он направлен не на город, а на соседку по экипажу. Молодой человек рассматривал профиль мадемуазель Таинственность, сейчас не скрытый волосами, и ему пришлось по душе то, что он видел. Нежные девичьи черты, подсвеченные изнутри огоньком азарта. Девушка не скрывала своих чувств, они читались на ее лице, словно оно было книгой, и эта открытость и непосредственность нравились Альену. Он любовался своей знакомой незнакомкой. Молодой человек больше не видел в ней ничего похожего на мальчика.

Даже в этом наряде, который помог скрыть любой намек на женственность, девушка оставалась девушкой, с присущей всему женскому полу мягкостью черт и нежностью кожи. А с цветом костюма он угадал, отметил про себя мужчина. Бордовый шел мадемуазель. Впрочем, она нравилась ему и в своем повседневном виде, придававшем облику нечто задорное, даже разбойничье. И это тоже умиляло Альена. С удивлением он понял, что становится неравнодушен к ней. Литину вдруг отчаянно захотелось взять девушку за руку, провести ладонью по ее щеке, задев краешек губ…

— Дьявол, — с досадой прошептал молодой человек и тряхнул головой, отгоняя наваждение.

Тина повернула голову, вопросительно взглянув на Альена. Он отрицательно покачал головой и отвернулся к другому окну, но вскоре вновь смотрел на девушку, уже забывшую обо всем и вновь любовавшуюся видами, которые проплывали за окошком наемной кареты.

— Смотрите, господин Литин, — встрепенулась вдруг Тина, указывая куда-то.

Альен пересел на ее сторону и взглянул на то, на что показывала девушка. Там оказался всего лишь шарманщик, каких бродило множество по дорогам их родного королевства. Но перед ним танцевала девочка с большим бантом на кудрявой голове. Шарманщик держал в руках поводок, к которому была привязана обезьянка, обходившая зевак с небольшой красочной коробкой в лапах. Люди кидали деньги в коробку, гладили обезьянку, и она приседала в подобии реверанса, веселя местную публику.

— Хочешь посмотреть поближе? — спросил Альен, опуская взгляд на макушку мадемуазель.

— А можно? — она вскинула голову, и их лица оказались неожиданно близко.

— Можно, — ответил молодой человек, спешно пересаживаясь на прежнее место.

Он заметил, как заалели щеки девушки и она спешно вернулась к созерцанию шарманщика, девочки и смешной обезьянки. Альен дернул шнурок звонка, карета остановилась. Мужчина вышел первым, велев кучеру на тарванском ждать их. Тот понятливо улыбнулся — маленькое представление он тоже приметил.

— Идем, — позвал Литин, и Тина поспешила выбраться наружу.