После занятий поехала на работу. И, грешна, не удержалась. Пока сидела в метро, достала телефон, зашла в «Инстаграм» и нашла страницу этой перекаченной девицы. В фотографии лезть сначала не стала. Перешла в подписки и легко нашла Меркулова. Увы, у него аккаунт был закрытым. Стучаться в друзья не собиралась. Что ж, значит, не судьба. Вернулась на страницу Юлии полезла дальше по ленте, состоящей из разноцветных фото. И нашла снимки с гонок, в которых участвовал Макс еще до армии. Он стоял, приобнимая девчонку за талию, а она, еще немного и повиснет на нем, как обезьянка. Посты не читала. Если они такие же безграмотные, как и тот, на который я случайно нарвалась, то из моих глаз потекут кровавые слезы. Пассажиры вагона забьются в дальний угол от страха. По крайней мере, попытаются. Потом Меркулов был заснят за рулем своего «Мустанга». Затем следовала фотография рук, ног, половин лиц. Что за мода такая, снимать части тела? В них нет души, яркости, эмоций, которые можно увидеть в глазах человека. Но никак не в руке, сжимающей другую. Вроде и крепко, но слишком показушно. Нельзя по ногам, например, понять, что два человека друг к другу испытывают.
Внимательно вглядываясь в лицо Меркулова, я не видела нежности, с которой обычно влюбленный парень смотрит на свою избранницу. Точно так же не заметила любви и во взоре барби. Один расчет, желание подать себя с более выгодной стороны, не более.
Объявили мою остановку, и пришлось свернуть ненавистное окно «ВеаШу^уЦ». Знала ли Селезнева, кого сует мне под нос? В институте никто не знал о Максе. С приятельницами я секретами не делилась точно так же, как и со Светкой. Переживала всю ту ситуацию внутри себя. Внешне оставаясь невозмутимой и улыбаясь через силу.
Работая, смогла, как и всегда, отвлечься и на время забыть о фотографиях. Вечером, придя домой, поужинала с родителями и пошла спать. Степанидзе устроился у живота и я, бездумно смотря в темноту, гладила его по мягкой шерсти, слушая довольное урчание. Нужно было остаться на работе подольше. Тогда бы у меня не было сил на очередные сомнения и страдания. А что, если он и не собирается на ней жениться? Она сама наплела с три короба, чтобы выставить себя перед подписчиками успешной блогершей. Советы которой на самом деле являются действенными. Пустить пыль в глаза глупым девочкам, которые охотно верят в ее безграмотные записи и ведутся на якобы умные советы. Как они потом с парнями общаться начинают? Чисто потребительское отношение? Любовь на показ? Дескать, посмотрите, какой у меня парень модельной внешности мне брюлики покупает, цветы дарит и на дорогой тачке по ночной Москве катает. Есть ли в таких отношениях место для любви? Или все упирается в деньги? Куда денется такая Бьюти Леди, если мужчина в один миг потеряет все? Исчезнут деньги, он попадет в аварию и станет калекой или, переживая сложный период в жизни, начнет спиваться? Такая красотка убежит, сверкая пятками и на следующий же день перестанет думать о своей любви, погружаясь в поиск другой, новой и более перспективной.
Наверное, я слишком много смотрю слезливых сериалов, и пора перестать витать в облаках. И любви, сильной, на всю жизнь и в помине нет. Моих родителей тоже не назовешь примером для подражания. Но тем не менее, они вместе. Любят ли, как раньше? Не знаю. И не хочу этого знать.
Макс
Стоит отметить, что уехать в Москву мне удалось далеко не сразу. Все из-за того, что мое состояние оставляло желать лучшего. Сел в Сапсан не как рассчитывал, через пару дней, а через четыре. Правда, это время я не угробил на тупое валяние в постели, а методично искал, где бы продолжить обучение автоспорту. Школ было много, но я желал для себя лучшего, поэтому и не спешил делать выводы.
Много психовал. Боялся упустить Машку. Кто знает, чем там они с Волковым занимаются, пока я отсутствую? Там много времени не надо, чтобы задурить голову маленькой наивной девчонке. По себе знаю.
За то время, что я провел в армии, моя группа уже выпустилась, так что в универе я никого не узнавал. Смутно помнил, с кем из младших курсов успел побухать и потрах***ться. Смотреть на них на всех было мерзко. Хорошо, у деканата встретились человек пять, и все. Оно и к лучшему. Больше ни с кем не хотел общаться из прошлой жизни. Только парни со двора. Они все порывались устроить мне теплый прием, но я отказался. Дел было выше крыши — не хотелось еще и в загул уйти, как в старые добрые времена. Тем более, что я слишком сильно изменился, чтобы народ это не заметил.
В Москве народ все также спешил по своим делам. Все неслись куда-то, не разбирая дороги. Чисто на автомате. Не думая ни о чем, кроме конечной точки собственного пути. Хорошо, у меня была моя малышка, и мне не надо было спускаться в подземку. Хватило одного раза, когда с вокзала ехал на хату. Одна серость, дешево одетая и с плохим настроением.
Дом встретил меня гробовой тишиной и запахом гнилой картошки, которую сестра забыла убрать в холодос. Спешила, как же… А вот что мне теперь жрать — вопрос.