Погонялово "Хомяк"

— Это тебе за шаловливые ручонки, — осведомила и попыталась встать. Совесть молчала. Значит, заслужил. Пусть немного помучается. Охальник пьяный.

— Куда, — протестующе пробормотал молодой человек, перехватывая меня за талию и одним ловким движением стаскивая с себя. Увы, не в сторону прохода, а к стене. Пододвинул мое тело к себе поближе и затих, уткнувшись носом в шею.

А я лежала, широко распахнутыми глазами смотрела на стену перед собой и… пыталась прийти в себя. Он что, принял меня за плюшевого мишку? Ну или зайку, кто его знает. С кем он там по ночам обычно спит. Макс ведь собирался переехать сегодня к своей девушке. Тогда почему вернулся? В таком невменяемом состоянии. И… не прогнал меня, незваную гостью, а… поцеловал. Вот этого я никак понять не могла. Считала, что как бы у него шарики за ролики не заезжали, он бы не стал опускаться до того, чтобы не то, что поцеловать, а просто коснуться меня. А тут…

Заворочалась, пытаясь выбраться из кольца рук, которые машинально прижали к себе еще ближе. Хотя, куда уж ближе-то!

Попыталась лягнуть нахала. Бесполезно. Он еще не спал, и хватка была железной. Того и гляди, задушит в медвежьих объятиях. И это Меркулов! Тот, кто привык получать все, что хочет. Делать, что хочет. И спать, с кем хочет. Только вот нас с ним связывает взаимная ненависть, возникшая, казалось бы, на пустом месте. Не стал бы этот мажор марать об меня свои руки. В машинном масле — легко. Но не рискнул бы коснуться той, что еще со школы вызывает в нем брезгливость.

Пришлось на время затихнуть. Подожду, когда он заснет и уже после буду выбираться. Позвоню своей уже бывшей подруге и устрою ей головомойку. Надо же было так меня…

Утром…

Было тепло, уютно и удобно. Я подложила руку под щеку, закинула ногу на почему-то твердое, но теплое одеяло и продолжила дремать. В комнату попадал солнечный свет… Свет?!

Распахнула глаза и уставилась на незнакомый шкаф, что стоял напротив кровати, на которой лежали я и… Меркулов. Застыла, боясь пошевелиться. Скосила взгляд на свою ногу, которая бессовестно устроилась на бедрах парня. Че-о-о-орт… Мне конец. Я труп.

Осторожно, боясь разбудить Макса, стала отползать. Сначала убрала с бедер ногу (хорошо еще, что не додумалась его вчера раздеть, так и лежал в одежде), потом приподняла голову, медленно подтянула руку к груди. Щеки горели от стыда и смущения. Вот с кем, а с этим павлином просыпаться в одной постели я не то, что не хотела, не мечтала даже. Такое могло лишь в страшном сне привидеться. Во время горячки.

Успела отодвинуться на сантиметров десять не больше, когда Максим зашевелился. Повернулась к нему спиной, положила голову на подушку и замерла, надеясь, что он так и не проснется и у меня будет шанс по-тихому скрыться в комнате Светки. Собрать свои вещи и мчаться из этой квартиры, подобно пушечному ядру.

Жаль, на какую-то долю секунды я подзабыла, что жестокая Фортуна и своенравная Судьба, повернулись ко мне одним очень аппетитным местом. Надеялась на вредную Удачу. Но и она решила, что я обойдусь без ее помощи. А вот веселая Подлянка с радостью раскрыла свои объятия.

Максим проснулся. Поняла это по тому, как бессовестно его рука, что до этого подпирала растрепанную голову гонщика-алкоголика, переместилась ко мне на грудь, одновременно с этим, приобнимая и снова притягивая к твердому телу.

И вроде надо стукнуть наглеца по распоясавшейся конечности. Или еще лучше, как следует за нее тяпнуть, отбивая тем самым все желание приставать к невинным девушкам, случайно оказавшимся в постели извращенца. Надо было… Но стало страшно. Сейчас он окончательно проснется, разорется и за шкирку вышвырнет меня из своей квартиры.

— Послушай, малышка, я, конечно, не помню твоего лица… Но вот грудь…

Тело прошиб холодный пот. Как это… лицо не запомнил, а вот тяжесть женской груди в своей руке…. И о чем я только думаю! Какая еще тяжесть!

Приподнялась на локтях и медленно повернула голову в сторону парня. Ну, смотри, индюк, с кем всю ночь в одной кровати спал. Потом не забудь провести дезинфекцию.

Макс прищурился. Густые брови медленно поползли на встречу друг с другом, стремясь к переносице. Ладно, загнула. Просто прищур стал медленно превращаться в хмурое выражение лица. Узнает или нет? Накануне, когда был в невменяемом состоянии, признал почти сразу. После того, как мне пришлось смывать злосчастную маску.

— Черт… — выдало это чудо с похмелья, морщась. — Хомяк…

Продолжала лежать на животе, опираясь на локти и смотреть на осознание, что отразилось на мордашке мечты всех девочек школы. Почти всех. Были там и вполне адекватные. Такие, как я, например. Такие, кому была видна гнильца, спрятанная под дорогой одеждой.

— Только не говори, что у нас все было… — еще немного и из его рта польется новая порция мата. Готова поставить на это все свои сбережения, если кто-нибудь решит поспорить.

— Между нами лишь взаимная неприязнь, Меркулов, — буркнула, отворачиваясь и пытаясь встать. — Убери руку с моей спины, извращенец.