Погонялово "Маньяк"

Секретом эта информация не являлась. Правда, закралась дурацкая мысль, что этот ушлый птах через меня хочет побольше разузнать о Юльке. Но я сразу прогнала эти домыслы из головы. Делать больше нечего, соседа к родной сестре ревновать. Никита был слишком прямолинейным и самоуверенным. Он бы не стал придумывать такую многоходовую игру, чтобы добиться желаемого.

— Вот, значит, как, — задумчиво произнес Ник. Даже руку мою отпустил. Настолько ушел в себя. — Влад Крымов… А я-то думал, лицо мне его знакомо…

— Ты о чем? — я сразу насторожилась.

— Понимаешь, тут такое дело…

Медлить с объяснениями Никита не стал. И вскоре я уже знала, у какой «подруги» прошедшей ночью пропадала моя старшая сестра. Оказалось, что имя, точнее название у этой подруги довольно известное — «Овилон». Ночной клуб, в который Юля пришла на встречу со своим бывшим. Правда, по словам Ника выходило, что не особо-то они к этой встрече готовились.

— Сколько они встречались? — поинтересовался у меня Гоголь.

— Точно не скажу. Какое-то время сестра держала в секрете новость о том, что у нее появился постоянный молодой человек. Но полгода — точно. Она собиралась к нему переехать. Но в последний момент Влад сообщил, что они расстаются. А у Юльки уже было почти все собрано. Он сказал, что никогда ее не любил. Просто ему было с ней комфортно.

— Я видел Влада на работе отца, — продолжил рассказывать Никита. — И он не показался мне настолько закомплексованным сопляком, который будет спать с «удобной» девчонкой. Ему интереснее устраивать охоту.

— Только не говори, что смог понять это по коротким встречам, — фыркнула я.

Мы просто шли рядом и разговаривали. К сожалению, тема разговора была не очень-то радужной и легкой. Единственный, которого все устраивало и ничего не волновало — это был Ершик. Он продолжал идти впереди, время от времени принюхиваясь то к бордюру, то к траве.

— Нет, просто он чем-то похож на меня. А я… — тут он снова ухватил меня за руку и, потянув за нее, заставил меня подойди к нему чуть ли не вплотную. — Я такой охотник… Причем, такой голодный, что…

— Что? — во рту разом все пересохло. И теперь уже я говорила хрипловато.

— Что я бы с удовольствием сейчас на тебя набросился. Увы, догадываюсь, что ты не будешь рада ближайшим кустам.

— Дурак, — выдохнула, не сильно ударяя шутника кулаком по груди. Благо в плену у Гоголя находилась всего одна моя конечность.

— А я не спорю, — улыбаясь, подтвердил мои слова Никита. — Влюбился, как последний дурак.

Сказав это, он коснулся ладонью своей груди, в области сердца. Вздохнул печально.

— Кто же та несчастная, что удостоилась твоего внимания? — язвила я. Нехорошо, конечно, но… Я, признаться, боялась услышать ответ.

— Стоит вот напротив. Смотрит зелеными глазищами и задает глупые вопросы.

Обернулась, ища еще одну зеленоглазую девчонку, топчущуюся поблизости. Но рядом находились только Гоголь и Ершик. И как назло, поблизости ни души.

— Ты на что намекаешь? — недовольно поинтересовалась. Руку высвободить не пыталась. Хочется ему держать, пускай держит. Мне не жалко. Лишь бы потом не забыл вернуть. Она мне еще пригодится.

— На то, что ты либо недогадливая, либо делаешь вид.

— Ничего я…

Договорить не успела. Потянув меня за многострадальную конечность, Ник таким образом придвинул меня к себе ближе, и поцеловал. Настойчиво, горячо и волнующе. Чуть поводок из руки не выронила. Настолько не ожидала, что Гоголь снова рискнет меня поцеловать.

Я вдруг четко осознала, что если парню от девушки нужно только одно, он ТАК не целует. Ему не зачем настолько сильно дурманить разум. Да и Ник был из тех, у кого точно не было проблем с девушками. Сейчас, целуя меня, он не пытался давить. Не позволял свои рукам ничего лишнего. Хотя один раз не удержался и провел ладонью по моей спине, спускаясь ниже. Но, видимо, почувствовав, что я напряглась, он тут же убрал свою расшалившуюся конечность обратно. Касаясь уже шеи и волос.

Мы точно потеряли счет времени. Я отдалась пьянящему чувству, кружащему голову и сбивающему дыхание. Нет, определенно, меня еще никогда не целовали настолько порочно и нежно одновременно. Это не был наивный поцелуй. Однако, мы смогли себя сдержать и не перешагнуть границу, за которой следует «Ты ж смотри на них, совсем молодежь распоясалась!»

В себя пришла резко. Просто Ник перестал меня целовать. Отстранился немного, касаясь своим лбом моего, и замер, тяжело дыша. А я крепче вцепилась в поводок. До впивающихся в ладонь ногтей. Это тоже помогло прийти в себя и прогнать с глаз розовую муть, которая, туманя разум, делает из девушки влюбленную дуру.

— Не стоило этого делать, — тщательно проговаривая каждое слово, выдавила из себя. Боялась, что срывающиеся с языка слова будут больше похожи на детский лепет.

— М-м-м-м, — протянул сосед, не торопясь отпускать меня. — Почему же? Это прямо чертовски романтично. Ты только-только переболела, и я забрал у тебя часть микробов. Если заболею, обещай, что будешь приходить и делать мне чай с лимоном.

— Ты невозможен.