Погонялово "Маньяк"

Последняя мысль, промелькнувшая в воспаленном мозгу, была неприятнее всего. Я по-прежнему, как последняя дура, считала его своим парнем. Наверное, осознание того, что я этому маньяку изначально была не нужна, никак не хотело приходить. На сколько меня хватит? В том смысле, долго еще я буду по нему убиваться? И когда наступит облегчение? Про освобождение я вообще молчу. Можно убить на попытки полжизни.

Второе сообщение (и пять пропущенных) прилетело мне во время одного из перерывов. Я осталась в аудитории, делая вид, что очень занята повторением новой темы, как смартфон вновь пиликнул. Дворова какое-то время крутилась поблизости, но потом вышла. В лекционной вообще мало кто остался.

«Ты хочешь, чтобы я тебя преследовал? Детка, ты близка к тому, чтобы я стал сталкером. Учти, я в курсе, что ты видела, как меня целовала та самоубийца. Ты же будешь умной девочкой и не станешь придумывать себе черт знает что? Мля… Возьми ты этот гребаный телефон!»

Как бы я не хотела поддаться, услышать его версию происходящего, не могла решиться. Потому что, как назло, кроме образа Ника, я помнила еще об одном — о словах отца.

Нет, Ник же не настолько заигрался, чтобы на самом деле меня преследовать? Какой в этом смысл? Гоголевы все надеются пробраться к нам в квартиру? Слишком глупо… Тогда в чем дело?

Мысль, что птах может меня любить, отмела сразу. Нет уж, хватит. Насытилась этой любовью настолько, что на всю жизнь, наверное, хватит. Как после такого вообще мужчинам доверять? Вон, Веник и тот… во все тяжкие пошел.

После занятий, задерживаться в универе не стала. Выскочила из аудитории, где проходила последняя лекция, одной из первых и помчалась к гардеробу. Неужели я теперь каждый день буду стрематься по улицам ходить? Да и к дому подходить, тоже. Видеть Гоголя не хотелось совершенно. Вот совсем ни капельки…

Шмыгнув носом, забрала из гардероба свою курточку, и, натягивая ее на ходу, пошла на выход. Словно меня кто-то невидимый гнал, толкая в спину.

— Лисицына! — услышала окрик Дворовой, но и не подумала сбавить шаг. Еще чего. Предполагаю, что ей от меня надо. В смысле, что она хочет мне сказать. И я была уверена в том, что слышать

того не желаю. — Эй! Подожди!

Как удержаться и не показать неприличный жест? Вот честно, в последнее время, я все чаще хочу высказаться матом и показать, на что способны мои пальцы рук, если мне нужно изобразить из них понятную для некоторых фигуру.

Слава богу, бежать за мной еще и по улице Машка не стала. Для этого ей надо было еще куртку из гардероба забрать. Общения с ней моя нервная система уже точно не выдержит. Хватит, наобщались. Неужели Дворова думала, что я настолько наивна? Впрочем… наивна. Но не в ее случае.

Идти до метро решила окольными путями. То есть, через дворы. Так было меньше вероятности столкнуться с тем, с кем встречаться совершенно не хочется. По крайней мере, не сейчас.

К дому подходила с бешено стучащим в груди сердцем. Словно была нашкодившим ребенком, боящимся гнева родителей. На самом же деле все было гораздо хуже. Я не ребенок, а Никита — не суровый отец.

Но я зря боялась. Слава богу, сегодня нас судьба лбами не столкнула. Я беспрепятственно подошла к подъезду, поднялась на лифте на нужный этаж и зашла в квартиру. Юльки дома не оказалось. Да и отца в это время почти никогда не было. Зато мама с Веником обнаружились. Точнее, мать снова была погружена в творчество. И ее лучше было вообще не трогать. А вот Вениамин, закрывшись в комнате, продолжал громко слушать музыку. По доносящимся из его берлоги звукам я и поняла, что мелкий дома. Да и мама не тихо сидела, быстро набирая на ноутбуке текст.

Переодевшись и помыв руки, подошла к двери, за которой находилась комната брата и, постучав в нее, стала ждать, когда мне откроют. Ведь теперь я могла находиться там на законных основаниях. То есть, официально считалась брошенной.

— Дыа? — сказал Веня, отпирая замок и приоткрывая дверь. — Что?

— Впусти, — коротко ответила.

Меня смерили изучающим взглядом. Словно могла обмануть брата и проникнуть к нему в комнату обманом. Надо больно… Просто, когда на душе скребут кошки, и плакать постоянно хочется, нужен кто-то, кто выслушает, даст дельный совет или сможет отвлечь от сердечных переживаний.

— Оке, систер, проверку прошла, — смилостивился Веник, открывая дверь шире и отходя в сторону, позволяя мне пройти внутрь. — Устраивайся поудобнее. Сегодня у нас…

Звук мелодии звонка прервал речь парня. Телефон я специально оставила в своей комнате. Нужно бы было еще и на беззвучку поставить, но об этом я подумала только сейчас, когда смартфон начал надрываться. Я не сомневалась в том, кто звонит. Поэтому, захлопнув за спиной дверь, прошла к кровати Веника и, завалившись на нее, закинула ноги на стену и скомандовала:

— Врубай.