Погонщица единорогов

– Ты кто такой?! – вместо приветствия крикнул дед, продемонстрировав неожиданно глубокий и мощный баритон. – Почему с оружием? Воин?

– Как много вопросов. – Я опустил взгляд. Ножны успели так хорошо устроиться в ладони, что я и думать о них забыл. – Звать Михаилом. А оружие нашёл, да и вообще я у вас… – Хотел сказать «сплю», но передумал, неохота выказывать себя психом даже во сне. – Случайно. Ищу людей или просто обитаемые места.

Опять же, не скажешь же, что просто ждёшь, пока сон закончится.

Старик осторожно выбрался из-за ишака и уставился на меня так сумрачно, точно встретил давнего должника, занявшего крупную сумму. Но мало-помалу угрюмое выражение начало сменяться удивлением, отчего морщины превратили лицо деда в подобие печёной картошки. Костлявые пальцы вцепились в кустики на подбородке.

– Одет странно, – бормотал мыслитель, отступая. Видимо, решил осмотреть меня со всех сторон. – Морда какая-то не такая… Ты откуда идёшь?

Я молча показал рукой, и старик, изобразив на «картошке» панику, сделал новую попытку спрятаться за ослом. В этот раз животное воспротивилось, шагнув назад. Телега попала колесом в ямку и застряла. Ишак обернулся и отчаянно завопил. Драма, короче.

– С Русалочьего озера? – уточнил старик.

– Понятия не имею. Я же говорю: случайно к вам попал, – развёл я руками. Дед увидел ножны и принялся дрожать. – Но хвостатые девки там на камне сидели. Потом их ещё какая-то чёрная дрянь согнала.

– Согнала – и что? – Мне уставились в рот так, словно оттуда готовилась выпорхнуть птичка. – А ты?

– Согнала – и ничего. Потом сама спряталась. А я дальше пошёл.

Из деда точно воздух выпустили. Он отошёл к своей подстилке, плюхнулся на неё и принялся жевать хлеб. У меня возникло ощущение, будто странного разговора и не происходило. Приснился. Ха!

– Слушай, Михаил, – чавкая, прошамкал старик, и крошки полетели из впалого рта. – Ты это… Ступай дальше, по дорожке. Будешь идти быстро, до людных мест доберёшься к вечеру. Только слушай совет один: никому не говори, что пришёл от Русалочьего. Наплети чего… Например, повозка у тебя разбилась аккурат у Могильного холма, а кони, стал быть, разбежались. А ехал… – Он задумался, медленно шевеля челюстями. – Ехал с западных границ. В Столицу торопился, на ярмарку.

– Ну и на кой мне это? – Я действительно не мог понять, зачем во сне устраивать дурацкие розыгрыши.

– Слушай, что говорю. Местные плохо относятся к тем, которые отсюда едут. Могут палкой приложить, а могут и чем похуже. И ещё, – на сморщенной физиономии внезапно появилась странная улыбка, будто дед вспомнил некую весёлую хохму, – там распутье будет. Правая дорога короче, но я советую идти левой. А ежели всё же попрёшься направо, то ни за что не приближайся к стаду белых животных. Сторонкой обходи.

– Как до хрена предупреждений, – пожал я плечами. – Ладно, и на том спасибо.

Уходя от странного дедули, я улыбался во все тридцать два. Это надо же: во сне имеются собственные суеверия и прочая ерунда. Сложное такое сновидение. А как тут с религией? С сексуальными пристрастиями?

До перекрёстка, упомянутого новым знакомым, я добрался почти без приключений. Не считать же чем-то серьёзным встречу с некой лесной тварью, перемахнувшей через тропинку шагах в двадцати. Возможно, я видел волка, однако серое существо двигалось так быстро, что рассмотреть я просто не успел. Испугаться тоже. Мелькнула какая-то тень, шмыгнула между деревьями – вот и всё.

У развилки стояла массивная каменная плита, покосившаяся под собственной тяжестью. Из-за этого часть рисунка на сером булыжнике скрылась в рыхлой чёрной почве. Кажется, прежде здесь было изображение какого-то герба. По крайней мере, остаток изображения походил на геральдику: большой щит с единорогом, сжимающим во рту обнажённый меч. Рогатая лошадка стояла мордой к зрителю, а за её спиной вздымалась высокая сторожевая башня.

Ещё на камне имелись указующие стрелки. Три. А дорог я насчитал ровно две. Так что ежели средний указатель не предлагал вознестись, то прежде здесь был классический перекрёсток. Чтобы убедиться в этом, я обошёл каменюку и обнаружил начало дороги. Через пару метров путь тщательно был завален почвой, и там уже добросовестно росла трава и невысокие деревья. Лет, эдак, пятьдесят росли.

Итак, направо – короче, но почему-то опаснее. Опасность во сне? Ха! Значит, вопрос решён.

Дорога, на которую я свернул, выглядела ухоженной и хоженой: прямоугольные плиты, тщательно подогнанные одна к другой. Бордюр по краям без малейшей щербины. Даже шагать приятно, несмотря на ломоту в уставших ногах. Ладно уж, доберусь до людных мест, там и отдохну.

Как и большинство планов, которые я строил в реальной жизни, этот отправился во всё то же волшебное место. Короче, произошёл облом.

Оттопав около километра, я остановился, рассматривая новое изменение ландшафта. И ещё кое-что.