Поговори со мной

Я проснулась как от толчка в спину, огляделась по сторонам и поняла, что это всего лишь сон. Страшный. Я летела в пропасть. Липкий холодный пот покрывал лоб, в горле пересохло. Марат спал рядом и видимый страх отступил, но внутренняя неугомонная паника осталась. Я спустилась вниз, набрала стакан воды, решила взять его с собой на верх, проверила Андрея, поправила ему одеяло, как делала в детстве, а как раз когда поднималась на верх, почувствовала внезапную тяжесть. Живот неприятно потянуло, а между ног что-то хлынуло, первая нелепая мысль была о том, что это могли отойти воды, только у меня и срок не тот, да и... испугалась, голова отказывалась соображать. Пока добралась до ванной и включила свет, кровь густым ручейком спустилась до лодыжки, часть просто капала на пол. Не знаю, как сознание не потеряла, видимо, инстинкт самосохранения сработал, до Марата дошла и толкнула его в плечо.

- Что? - Подхватился он, но так как я и слова вымолвить не могла, так меня колотило, только стук зубов и был слышен, он посмотрел на свет в ванной и на кровавые пятна на полу в этом свете.

Меня уложил, и сразу набрал номер на телефоне. Я не слышала, что говорил и кому, вообще в ушах шумело, так, как бывает когда прикладываешь морскую раковину, чтобы, якобы, вспомнить шум моря. В следующий раз он подошёл ко мне когда был уже полностью одет, влажными салфетками протёр ноги и успевшую загустеть на них кровь, укутал в одеяло и на руках понёс на улицу. Сам был за рулём, Диму ждать не стал. Приехали мы в тот же медицинский центр, где когда-то проходили обследование. Нас уже ждали. Марат меня даже на каталку не положил, так и понёс на руках, а я... мне казалось, что я молилась. Не знаю молитв, мама не приучила, а мне всё время некогда было в церковь сходить, поэтому сейчас просто просила помощи.

- Обширная отслойка плодного яйца.

- Она и была, понятно, сейчас что делать?! - Тряс он молодого врача, который проводил ультразвуковое исследование. Меня за руку держал, чтобы не паниковала. Но я уже не паниковала. Я уже знала, что это всё.

- Вы меня не поняли, Марат Игнатьевич, - чётко и, по возможности, спокойно ответил врач. - Это не то, что было. Это новое нарушение, только теперь там уже нечего сохранять. Марина Максимовна, я пришлю к вам анестезиолога, так же нужно будет подписать согласие на проведение операции.

- Какое согласие, какой операции?! Ты чего-то не понял?! Или ты спасёшь ребёнка, или рядом ляжешь!

Я думала, Марат действительно его убьёт, но было так пусто, что практически всё равно. Не узнавая свой голос, прошептала: - Я всё подпишу.

Марат присел на край кушетки, нервно улыбнулся, погладил мою ладонь, разглядывая тонкие пальцы.

- Всё хорошо, слышишь? Всё хорошо будет. Не спеши, родная, сейчас профессор приедет. Помнишь, он тебя консультировал? Он Бог, он всё сделает, Мариш...

- Не нужно. Не выйдет ничего.

- Тебе больно? - Не слыша меня суетился он. - Потерпи, родная, - целовал холодные пальцы, - потерпи, сейчас всё хорошо будет. Не волнуйся, только не волнуйся.

Даже улыбнуться удалось, в обмен на эту трогательную заботу.

В три часа ночи меня привезли в палату.

Я не спала. Не получалось спать. Ко мне никого не пускали и только тихие голоса откуда-то издалека коридора оповещали о реальности происходящего. В пять часов пришёл Марат. Уставший, бледный, он ничего не сказал, опустился на кровать рядом со мной, погладил колени, прилёг сзади, прижимаясь носом к волосам, обнял за живот и словно мою боль забирал себе. Так я уснула.

- Марина Максимовна, на укольчик.

Разбудила меня улыбчивая медсестра со шприцем в руках, что-то говорила, пыталась шутить, но ответа не требовала. После неё был врач, он, в основном, расспрашивал, отвечать не хотелось, но я хотя бы попыталась. Потом несколько часов в вакууме. Кто-то принёс пакеты с продуктами и со словами : - Вам передали, растусовал их по палатному холодильнику. Даже телевизор включили на канале о животных. Странное состояние: и не спишь, и не живёшь, в общепринятом смысле этого слова, находишься в каком-то подвешенном состоянии. Марат пришёл около десяти часов вечера, когда я уже и не надеялась его увидеть, хотя мне и сказать-то ему нечего.

- Привет. - Он улыбнулся и попытался мой взгляд поймать, только я этого не хотела, уткнулась носом в подушку, но Марат не ушёл, как мне бы сейчас хотелось, подсел ближе.

- Ты как?

- Отлично. - Ответила без эмоций. Действительно, глупый вопрос.

- Ела что-нибудь? Бледная совсем.

Дотронулся до ледяной руки и обхватил её сильнее, согревая.

- Не хочу.

- А я хочу, чтобы ты поела. Ну? Малыш...

Он немного потормошил меня, но неудачно.

- Это ты продукты передал?

- Да. Не смог зайти, да и не пускали мня. Врач приходил?

- Утром ещё.

- Понятно. Что сказал?

Я тяжело вздохнула. Игра слов, не более того. Мне не хочется его участия, я чувствую себя ущербной. И не сентиментальная вроде, и не наивная, а всё, что касается детей, воспринимаю слишком остро и болезненно.

- Сказал, что матка сокращается хорошо. Сгустков нет. Завтра можно на выписку. Ты забери, то, что принёс, я всё равно ничего не хочу.