Поговори со мной

Немного охрипший голос приятно резанул по нервам и я растаяла, тут же раскраснелась, не знала куда глаза деть, в ход пошли отвлекающие жесты вроде поправления волос. Взглядом я попыталась найти что-то интересное, со стороны это выглядело так, но словно я им стреляла.

– Что есть, то есть.

Он кивнул и разговаривать дальше намерен не был. Не знаю, то ли не решил, что сказать, то ли не хотел говорить в принципе, а я на пятках покачнулась, вниз посмотрела и прикрыла глаза, пытаясь унять волнение. Сбитые колени попыталась прикрыть сумкой, но ручки в ней были слишком короткие и получилось не очень. Когда у тебя маленький ребёнок, сын, стёртые колени становятся отличительной чертой. Ты с ним ползаешь, играешь, балуешься, катаешься по полу от смеха, а результат виден на коленках. Так и мои, ничего хорошего из себя не представляли.

– Давно ждёшь?

Марат посмотрел пристально, словно подвох искал, а потом снова опомнился и расслабился, затянулся и отправил второй окурок следом за первым. Снял с беседки сигареты, положил пачку в карман и протянул руку мне, помогая подойти ближе. Дотронулся и пальцы огнём обожгло от чужого тепла, я только сейчас поняла, что замёрзла. Среди лета, на ярком солнце, и замёрзла.

– Надеюсь, это не я на тебя так действую. – Вздохнул Марат и подтянул меня ближе, обнял за талию и захват не ослабил, когда я попыталась высвободиться.

– Что?

– Я говорю, выражение такое есть, «кровь в жилах стынет». Надеюсь, у тебя пальцы не из-за меня онемели.

– А, – посмотрела на свою руку и пошевелила пальцами, они и правда, плохо слушались, – нет, не из-за тебя. Я всегда была мерзлячкой.

– Бывает… Если не секрет, куда с утра пораньше умотала?

Вроде и без интереса спросил, а рука на моей талии напряглась.

– Секрет. – Я попыталась улыбнуться, но шутку Марат не оценил, губы поджал и в сторону отвернулся.

Медленным шагом он направился из двора, меня как на буксире за собой потянул. На очень мощном буксире.

– И с чего вообще ты пытаешься меня контролировать? – Я возмутилась, когда напряжённое молчание затянулось, вполне натурально, надо отметить, а Марат посмотрел со смешинками во взгляде и мягко так, но настойчиво, словно ребёнку, объяснил.

– Я не контролирую, я беспокоюсь. – Настойчивый взгляд заставил меня хмуриться.

– Я не давала тебе поводов.

– Ты сама один сплошной повод, красавица.

– Я не о том.

Выдохнула со злостью, но не на него злилась, а на себя, за то, что после каждого раза как он упоминает мою внешность, краснею, сдержаться не могу. Мне важно его мнение, безумно важно. И этот его тон, когда он говорит… сладко, маняще, будто обещая что-о неведомое, неземное… внутри всё в тугой узел сжимается и хочется чего-то большего, серьёзного.

– Поясни.

– Мы с тобой один день знакомы, а ты требуешь отчёт о том, где я хожу и что делаю.

– А я уже сказал, что беспокоюсь.

– Я не давала поводов! – Упорно повторила я и он вздохнул ещё громче и ещё показательнее. Остановился, развернул меня к себе лицом, взял за подбородок.

– Ты. Мне. Нравишься. Я за тебя беспокоюсь. И мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу. – Выждал секунду, меня отпустил и повёл дальше как ни в чём не бывало. – Так, где ты была?

Я рассмеялась. Вот, правда, и если бы могла сказать, куда ходила, обязательно бы рассказала, просто знаю, как парни относятся к детям. К чужим детям. Бояться их, опасаются, ревнуют к ним. И, естественно, слукавила. Отвернулась в сторону, чтобы он мои глаза не видел.

– В институте была, я два дня как сессию сдала. Нужно было забежать в документах отметиться, да и для шефа справку взяла, подтверждающую, что не прогуливала.

Он хмыкнул, а меня сей факт возмутил: с чего бы он мне не верил, да кто он такой?!

– Тебе зачётку показать?

– Покажи.

Сказал серьёзно, а сам еле смех сдерживает, смешно ему! За молнию на сумке дёрнула, покопалась, извлекла небольшую книжицу и открыла её на нужной странице, хорошо ещё что привычку такую имею: перестраховываться, и сразу её не выложила. Сунула ему под нос.

– Читай!

И он читал. Внимательно так, губы трубочкой вытянул, изредка поверх зачётки бросал на меня взгляды, которые не распознать.

– Так вы, значит, отличница, Марина Максимовна Соловьёва.

– Представь себе!

Зачётку я из рук его вырвала и быстро назад спрятала, пока он ещё что-нибудь там не прочитал.

– А ты?

– Что?

– Ты ведь не местный, что здесь делаешь?

– С чего взяла?

– Просто знаю и всё. Ответишь мне или как?

– Отвечу, конечно. Я приехал на каникулы, к бабушке.

Я тут же прыснула от смеха, а он вроде как обиделся, нахмурился так, серьёзно на меня посмотрел.

– Перестань, Марат, какая бабушка? Сколько тебе лет, школьник?

– Ну, допустим, не школьник.

К этому времени мы уже подходили к набережной, красивое место в самом центре города, я всегда сюда сына привожу, чтобы и ему было хорошо. Марат меня к парапету спиной поставил и руками с обеих сторон отгородил. Склонился так, что едва моего носа своим не касался. Я растерялась, попыталась взгляд отвести и он немного отстранился, не стал дожимать, хотя я готова была без боя сдаться.

– Не школьник. Кто тогда?

– А давай вместе посчитаем.