Поговорим о демографии

— Но можно ли «делать будущее», если речь идет о численности и структуре населения? Способно ли прогнозирование в этом случае помочь планированию? Вот, например, рождаемость. Кто властен над нею? Между тем ее понижение ведет к постарению общества. Повышение же ускоряет рост населения.

— Эти демографические процессы характеризуются известной самостоятельностью, но их независимость относительна, не абсолютна. Скажем, динамика рождаемости зависит от социально-экономических условий, аони управляемы. И если в будущем потребуется ее урегулировать, то здесь поможет высокая сознательность, свойственная людям коммунистического общества. Социализм уже доказал на практике разрешимость многих социальных проблем, которые были и остались неразрешимыми при капитализме.

«Он присоединился к большинству», — гласит одна из знаменитых древних эпитафий. Говорят, ею как-то предложили украсить могилу человека, всю свою жизнь старавшегося примкнуть к той стороне, которая оказывалась наиболее многочисленной. Текст сочли неприемлемым, хотя он верен для любого усопшего.

Да, людей здравствующих доныне меньше, чем живших до них во все времена. «Но может оказаться больше!» — ужасаются сами и стращают других социологи-пессимисты. Дескать, к 80 миллиардам уснувших навеки ежегодно прибавляется лишь 50 миллионов, а к нескольким миллиардам живых — 130 миллионов. И этот приток нарастает якобы неудержимо. Демографический взрыв своей неуправляемостью пострашнее термоядерного…

«Он присоединился к большинству». Эта эпитафия украсила бы могилу любого такого прорицателя, ибо он так или иначе примыкал к наиболее многочисленной стороне среди коллег — по давней традиции буржуазной социологии. Что же за мрачными «гороскопами», составленными не для человека, а для человечества?

В книге П. Лафарга «Экономический детерминизм К. Маркса» есть такие слова: «Идеи прогресса и эволюции имели чрезвычайный успех в течение первых лет XIX века, когда буржуазия была еще опьянена своей политической победой и поразительным ростом своих экономических богатств… Появление пролетариата на политической арене Англии и Франции породило в душе буржуазии беспокойство за вечность ее социального господства — и прогресс потерял в ее глазах свое очарование».

Этот пессимизм усиливали победы социалистических революций — сначала в России, а затем и в другик странах. Однако с недавних пор представители развиваемой на Западе футурологии (буквально — «учение о будущем») все чаще надевают розовые очки вместо черных. Что же случилось?

Успехи в области вычислительной техники и математической экономики открыли новые перспективы перед планированием. Говорить о нем стало модой даже для тех буржуазных теоретиков и практиков, которые всего лет 15 назад и упоминать-то стыдились это «советское изобретение». Убедившись в его эффективности, телохранители отживающей системы надеются, что планирование вкупе с прогнозированием послужит для нее лекарством от старческого маразма, позволит урегулировать социальные процессы, которые слыли неуправляемыми при капитализме.

Нынешний научно-технический переворот сулит радикальные преобразования во всех сферах жизни, включая производственную. И он-де сам по себе, словно некий эликсир молодости и долголетия, способен переродить дряхлую капиталистическую систему.

Волшебный фонарь футурологии рисует захватывающие перспективы новых открытий и изобретений. Они кажутся фантастичными, хотя «конструируются» по «проектам» ученых и инженеров. И лишь несколько тучек омрачает светлый горизонт — ограниченность ресурсов, демографический взрыв в «третьем мире», постарение населения в развитых странах… А в остальном хоть тоже не все о'кэй, однако научно-техническая революция не только ставит проблемы, но и решает их!

Что ж, вглядимся в этот многоцветный спектр желаемого через оптику реального, освобожденную от радужных искажений демографической корректировкой.