Поговорим о демографии

Есть некоторый оптимальный предел, дальше которого идти не стоит, — так примерно говорил еще в довоенные годы венский врач Э. Странский. Дескать, спасение хилых, болезненных, нежизнеспособных малышей лишь ненадолго отсрочивает их преждевременную смерть, на которую они все равно обречены судьбой. Если же они «дотянут» до отцовства или материнства, то передадут свою «неполноценность» еще и потомству. «Наиболее разумным» минимумом, к которому надо якобы стремиться всем, Странский считал 3-процентный уровень младенческой смертности. Иначе-де погоня за количеством ухудшит качество «человеческого материала».

Теории подобного толка опровергает сама жизнь.

Спору нет, из 100 детей 4–5 рождаются с теми или иными наследственными изъянами, представляющими порой серьезную угрозу здоровью. Ее никто не собирается преуменьшать, но и преувеличивать тоже.

Вот, например, синдром Эдвардса: генетическими аномалиями обусловлены различные отклонения в развитии сердца, других внутренних органов. Из детей, родившихся с такими пороками, только 1 процент доживает до 10 лет и более (до года — 10 процентов). Подобные дефекты присущи человеку изначально и наводят на мысль о роковой предопределенности трагического исхода для тех, на кого укажет «перст судьбы».

Враг страшен, и покамест не всегда удается его побороть. Но значит ли это, что он непобедим? Разумеется, нет. Крупнейший советский клиницист-невропатолог, действительный член АМН СССР С. Давиденков не уставал повторять: недостаточно успешное врачевание многих наследственых болезней объясняется отнюдь не их неизлечимостью, а всего лишь их неизученностью, которая преодолима. Это подтверждается многими примерами.

Есть такая болезнь — фенилкетонурия. Очень тяжелая: врожденные неправильности в обмене веществ ведут к накоплению в организме соединений, которые в избытке вредны для нервных клеток и, действуя на мозг, вызывают у ребенка прогрессирующее слабоумие. Перед нами самоотравление, «написанное на роду». Мыелимо ли здесь какое-либо противоядие? Да, оно уже найдено. И довольно простое: особая диета.

Прогресс генетики помог медицине наладить раннюю диагностику наследственных недугов, чтобы начать своевременное их лечение. Оно уже во многих случаях ве-дет к успеху.

Скептики, однако, не унимаются.

Дескать, прогресс медицины ведет к сохранению вредных генов, которые прежде уничтожались неким естественным отбором. Допустим, что так. Но их распространение идет настолько медленно, что ощутимый эффект может сказаться лишь через тысячелетия. Между тем, по прогнозам известного английского биологе Дж. Холдейна, «уже через несколько столетий мы будем располагать методами борьбы с этим явлением».

А пока главная профилактическая мера такова — планомерно оздоровлять условия существования, выяснять и устранять причины мутаций — «опечаток», которые вкрадываются в генетическую программу.

И все же пессимисты продолжают пророчить человечеству ухудшение его генофонда, которое якобы фатально неотвратимо. Особое место здесь отводится «растущей угрозе» межрасовых браков, когорые все многочисленней в нынешних условиях, когда рушатся былые национальные перегородки, когда укрепляются и расширяются контакты между народами. Но оправданы ли эти мрачные гороскопы?

Утверждение, будто «расовое смешение вредно», профессор Холдейн относил к «широко распространенным предрассудкам и заблуждениям», которые он подверг аргументированной критике.

А каково мнение советских специалистов?

— Думаю, такой опасности нет, — заявил в интервью журналу «Наука и жизнь» профессор Ю. Вельтищев, директор Московского научно-исследовательского института педиатрии и детской хирургии Министерства здравоохранения РСФСР, отвечая на вопрос: грозит ли человечеству ухудшение генофонда? — И прежде всего потому, что неуклонно растет численность населения. Именно в этом буржуазные ученые видят угрозу эволюции человека. У нас противоположная точка зрения. Развитие транспорта, связи сокращает расстояния и благоприятствует гетерозису — смешению генетического фонда благодаря тому, что в брак вступают люди различных популяций. Несходство их наследственных программ обеспечивает возможность бесконечного комбинирования генов, что улучшает генофонд. Ибо нет ничего опаснее, чем кровное родство отца и матери.

Подобные высказывания интересны для нас не только сами по себе. Они интересны еще и тем, что наглядно демонстрируют, сколь важен союз самых разных наук в решении актуальнейших задач. Демографические аспекты проблемы (рост населения, миграции, браки) неразрывно связаны с генетическими (генофонд человечества, его судьбы) и медицинскими (борьба с наследственными болезнями).