Пограничье

   Рассмотрев маникюр, шона Род решила навести порядок на рабочем столе и взялась за канцелярские принадлежности.

   — Как бы там ни было, но Истров вспылил. И заявил, что раз я не хочу по-хорошему, — темная аура девушки нехорошо полыхнула, и Вельзевул Аззариэлевич заподозрил, что за завесой рыжих волос Сонья пытается спрятать слезы, — раз мне непонятно, что такое дисциплина, — еще одна короткая пауза, — то он просто вынужден сделать все по правилам, невзирая на мое семейное положение и статус. И понимаете, директор Ясневский, — она вдруг посмотрела на него сухими, горящими яростным огнем глазами, — он так похабненько улыбался, говоря о личном досмотре, так... Мне так мерзко стало... И уж если быть совсем откровенной, я даже не знаю, чем я его приложила. Он мне руки на плечи положил, а я подумала: «Сейчас вырвет!». Потом вспышка, бах — и Истров на полу.

   Шона Род замолчала и виновато опустила плечи под тяжелый вздох профессора Фасолаки.

   — Как вы вообще сюда попали? — проворчал директор Ясневский, думая о том, как теперь выкручиваться из этой малоприятной ситуации.

   Утром они расстались с Линой, чтобы решить какие-то свои личные дела, предварительно договорившись встретиться в «Свинье». На встречу директор опоздал, а наконец добравшись до трактира, выяснил, что тот закрыт по причине разгрома, учиненного какими-то пьяными дебоширами. Разумно предположив, что Ангелина ждет его в отеле, он решил заглянуть в эфорат. Тем более, портье еще утром говорил, что Герм Истров — между прочим, тот самый, что сейчас стонал на диване, медленно приходя в себя — прислал записку с просьбой зайти по возможности на опознание украденных вещей. Все-таки их с Ангелиной ограбили в ту волшебную ночь...

   — За дебош нас арестовали, — призналась Лина, мило улыбнувшись опешившему директору. — Подрались мы в трактире...

   — Ну-ну... — пробормотал директор Ясневский и, не произнося лишних слов, взял со стола исписанный мелким почерком опросный лист, справедливо полагая, что он гораздо больше информации почерпнет из писанины не самого приятного по эту сторону Пограничья эфора, чем из рассказа двух вполне приятных и симпатичных женщин.

   Первый же абзац поставил Вельзевула Аззариэлевича в тупик.

   — Что значит «По словам подозреваемых, один из участников драки выглядел как Вельзевул Аззариэлевич Ясневский вплоть до момента своего обращения»? — спросил директор и вопросительно приподнял левую бровь, не отрывая глаз от протокола допроса.

   Шона Род тяжело вздохнула, но директор на ее вздох не обратил никакого внимания, он увлеченно читал, мысленно решив обо всем расспросить второго участника побоища. Шонаг Гринольв совершенно точно был замечен директором в холле отеля. И выглядел он ничем не лучше знававшего лучшие дни бродяги.

   — Полагаю, Сонья, вас можно поздравить с изменением семейного положения? — прочитав очередной абзац, уточнил директор. — Евпсихий Гадович мне ничего об этом не говорил... странно...

   — Он не знает пока, — смутилась шона Род. — Внезапно все получилось как-то... Я еще не успела...

   — М-м-м, — пан Ясневский бросил на нее короткий взгляд, переворачивая страницу, и от этого взгляда она еще более смутилась. — Обязательно отправьте вестника в Школу, а лучше сами, при личном, так сказать, контакте обо всем расскажите отцу.

   — Я обязательно, просто... м-м-м, — не найдя лучших слов, шона благоразумно решила замолчать, тем более директор вернулся қ чтению.

   — Ну, мне все понятно! — Вельзевул Аззариэлевич дочитал до конца и небрежно швырнул протокол допроса на стол.

   — Да? — в один голос удивились Сонья и Ангелина.

   — Ы?.. Кхы. Все... у меня, — внезапно подал голос очнувшийся Истров, и все на него посмотрели.

   Пан Ясневский осуждающе покачал головой.

   — Дорогой мой, если вы хотите сделать карьеру, то надо работать, а не ерундой заниматься.

   — А? — ничего толком не понимая, эфор принял вертикальное положение и двумя руками схватился за голову. — Что это было?

   — А нечего трогать чужих жен, тем более, если они под защитой Золотого дракона, — назидательно произнес Вельзевул Аззариэлевич и по-мальчишечьи весело подмигнул Сонье, после чего снова посмотрел на Истрова.

   — Где украденные у меня вещи?

   — Вещи?

   — Вы мне записку в отель присылали... Да что ж такое-то? Прекратите симулировать! Извольте встать и выполнять свои обязанности!

   Истрова то ли волной страха, то ли нездорового рабочего рвения, то ли другой какой волной снесло с дивана и усадило в кресло за рабочий стол.

   — Записка, вещи... конечно же... Я прошу прощения, столько всего... Вы у дежурного... я провожу.

   — Не стоит, — директор Школы Добра остановил поднявшегося было начальника местного эфората властным движением руки. — Я знаю дорогу.

   Все еще хмурясь, он шагнул к двери и заявил, пропуская вперед обеих подозреваемых:

   — Девушек я у вас забираю, — и после того, как спина в мелкую полосочку вышла в коридор, добавил злым шепотом:

   — И я не Пауль Эро, два раза повторять не стану. Еще раз увижу тебя рядом с одной из них — останешься без рук, — и улыбнулся искренне. — Хорошего дня, сиг Истров, и дождливого вечера.