Пограничная река

— Ошибаешься! Мы муж и жена, ещё с осени, нас даже в церкви обвенчали. Я его и только его! И ничего против этого не имею: мы любим друг друга, у нас всё просто замечательно.

Ревниво насупившись, Антон непреклонно произнёс:

— Жаль, что у меня не было возможности его убить, хотя я не раз задумывался об этом.

— Ты негодяй! — вскинулась Аня. — Он ведь тебе жизнь спас!

— Что моя жизнь в сравнении с возможностью обладать тобою? Нет, ты будешь моей, только моей! Я всё равно этого добьюсь: как бы ты ни сопротивлялась, но рано или поздно сдашься. Ты великолепная женщина, но просто женщина, не больше, а вы легко меняете привязанности, я видел это не раз. Нет, я всё равно тебя завоюю.

Вздрогнув от пронзительного крика, донесшегося от дома, Аня побледнела, упрямо покачала головой:

— Добиться этого ты можешь разве что таким способом.

— Не бойся, я не стану так поступать, это уже будет не любовь.

— Спасибо хоть на этом.

Антон, выждав паузу, задумчиво добавил:

— Но помни: я уже не тот глупый мальчик, который уговаривал тебя на крепостной стене. Совсем не тот… Кто знает, что я устрою, если ты и дальше продолжишь упрямиться.

Аня не ответила, побледнев ещё больше — если Антон изменит своё отношение, ей придётся несладко. Ведь он — её единственная защита от этих подонков, а если сам превратится в такого…

Думать об этом было страшно.

* * *

Построить плот оказалось не столь просто. В этих краях берег Фреоны оказался сильно заболоченным, кроме тростника, никакого подходящего материала поблизости не было. Олег с досадой вспоминал верёвку, оставленную на стене посёлка — сейчас она бы здорово пригодилась. За неимением других средств, мужчины отрез́али от своих плащей тонкие ленты, скрепляя ими вязанки тростника и десяток брёвен, принесённых за целый километр. Работу закончили лишь на рассвете следующего дня, практически не отдохнув.

Ухватившись за шесты ладонями, изрезанными тростником, преследователи отправились в плавание. Плот был слишком мал, то и дело при резком маневре ноги заливало водой, всё время приходилось следить за равновесием. Столкновение с крупной льдиной могло оказаться фатальным, так что приходилось их огибать заблаговременно — неповоротливое плавсредство не так просто заставить изменить курс.

К счастью, речных «айсбергов» было немного, да и течение возле берега почти отсутствовало. Попотеть пришлось лишь один раз, обходя устье злополучной речки. К тому времени она малость поутихла, но всё равно льда выбрасывала немало.

Преодолев опасную стремнину, поспешно направились к берегу. Хозяйственный Эрон хотел было развалить плот, прихватив с собою все ремни, но Олег не позволил терять время. Преодолев лабиринт подтопленных плавней, маленький отряд через час добрался до того места, где вчера повстречался с похитителями. Снегопадов с тех пор не было, так что след нашли без труда. Выглядел он не слишком свежим из-за нагрянувшего тепла, но потерять его всё равно невозможно.

Не пройдя и полукилометра, преследователи вышли к трупу Вадика, мельком его осмотрели, а чуть дальше обнаружили маленькую хижину. Возле неё копошилась невысокая женщина, при помощи деревянной лопаты пытаясь выкопать яму. Мёртвый мужчина, лежащий рядом, не оставлял сомнений в предназначении данной ямы.

При виде троицы незнакомцев, вооружённых до зубов, женщина кричать не стала, только застонала с какой-то обречённостью. Олег, вскинув руку, улыбнулся как можно более дружелюбно, и успокаивающе произнёс:

— Не бойся, мы не бандиты. Мы преследуем троих мерзавцев, похитивших мою жену. Как я понимаю, они были здесь?

Женщина молча кивнула.

— Это они убили мужчину?

— Да, — безжизненным голосом ответила она. — Это мой муж… Был моим мужем. Они убили его… Я ждала ребёнка… Теперь не жду.

— Скоты! — констатировал Олег, но далее рассыпаться в соболезнованиях не стал: его больше волновали свои проблемы: — Девушка, которая была с ними? Как она? Её не обижают?

— Нет. Она связана, но всё равно постоянно пытается убежать. Там был один… Самый нормальный из них. Он её защищает, но и убежать не даёт. Она помогала мне… потом, когда я потеряла ребёнка.

— Давно они ушли?

— На рассвете.

— Проклятье! Они опережают нас на пять или шесть часов! Мы их до вечера не догоним!

— Да, они очень спешили. И забрали из дома почти всё. Еды осталось чуть-чуть, мне не прожить на ней и недели.

Олег, вслушиваясь в последние слова, произнесённые равнодушным тоном, понял, что его первое впечатление было обманчивым — перед ним вовсе не зрелая женщина, перевалившая тридцатилетний рубеж. Сколько ей? Двадцать? Семнадцать? Какая, впрочем, разница. Выглядит она теперь раза в два старше, чем на самом деле. Лицо и так трудно назвать красивым, а сейчас, почернев, стало и вовсе будто у старухи.

Поколебавшись, он остановил порыв глупого благородства, призывающего помочь несчастной, и неловко произнёс:

— Извини, но мы не можем терять время. Если хочешь похоронить мужа, разведи на этом месте костёр, иначе так и не справишься с мёрзлой землёй. Оставаться здесь тебе нельзя, сама понимаешь. Есть куда пойти?

— Нет.