Пограничная застава

На хуторе Белая Роща, в сорока километрах от Орши, к председателю комитета крестьянской бедноты Василию Суходреву пришел местный кузнец. Он сообщил, что в погребе за гумном, у соседа-кулака, вот уже двое суток прячется какой-то подозрительный человек. Кузнец сам видел, как неизвестный по ночам пробирается в хату. И он-де решил, что не будет ничего плохого, если председатель поинтересуется «гостем». И председатель поинтересовался. Так крестьяне помогли пограничникам. Это был пятый.

Задание ВЧК было выполнено.

* * *

Наступила весна. Снова раскисли дороги, снова в небе послышались крики перелетных птиц. Только теперь они летели в наши леса, на поля. На душе было весело и радостно. В настроении пограничников чувствовалась та приподнятость, которая всегда появляется с наступлением весны. Весело на душе было и потому, что немецкие войска уходили с оккупированной территории России. Вслед за ними двигалась на запад и наша пограничная дивизия.

Вспоминается картина вступления пограничников в Могилев.

Погранбатальон 473-го полка в полной боевой готовности сосредоточился в предместье города, местечке Луполово, вдоль берега реки. Отсюда хорошо виден и мост через Днепр, и утопающий в зелени город, лежащий на противоположном берегу. Воздух прозрачен и чист. Я, начдив Гласко и командир батальона стоим на высоком холме и наблюдаем, как последние колонны немцев в серо-зеленых мундирах покидают город.

В бинокль отлично видно: Могилев словно вымер. Улицы пустынны, магазины не работают, ставни домов закрыты. Людей нет совсем. Как же быть? Ведь мы готовились вступить в город торжественно, даже духовой оркестр пригласили. Неужели придется идти под звуки марша по безлюдным улицам? Разведка донесла:

— Немцы оставили город.

— Оркестр, вперед! Марш! — послышалась команда. Вскакиваю в машину. Рядом Гласко и двое матросов. Мелькают пролеты моста. Вот он, Могилев. Наш, советский!

Навстречу бежит народ. Откуда только появилось столько людей! Нас обнимали и целовали. Радостные, заплаканные лица горожан: «Свои! Родные!» Все смешалось вокруг: румяный каравай хлеба на ярком рушнике, цветы, смех, улыбки и крепкие объятия.

Возник митинг. Выступающих было много. Говорили бойцы, представители рабочих, крестьян, интеллигенции. Значит, готовился народ к этому, значит, жил надеждой на скорое освобождение. И ожил город. Широко распахнулись окна домов, открылись магазины и лавки, заполнились улицы народом. Над зданием бывшего дворянского собрания гордо вознесся в голубое весеннее небо красный флаг.

* * *

Граница продвинулась далеко на запад. Могилев, Минск и другие города и села снова стали советскими. Появились новые, нехоженые дороги и тропинки. Все приходилось начинать заново.

Демаркационная линия теперь граничила с землями панской Польши. Планы захвата Советской Украины и Белоруссии Пилсудский вынашивал заранее. С этой целью на границе белополяками часто устраивались провокационные вылазки и налеты на наши заставы. Сначала это были выступления небольших групп, с которыми гарнизоны застав справлялись без особого труда. Но однажды третья застава в районе Барановичей ночью была поднята по боевой тревоге. На границе отчетливо слышались выстрелы. Частые винтовочные залпы перемежались с длинными пулеметными очередями. У наших дозоров пулемета с собой не было. Значит, снова белополяки!

О переходе границы крупными силами легионеров я узнал в три часа утра и вскоре докладывал в Смоленск, где в это время находился главком Западного фронта.

Ответ был краткий: «Пока держитесь своими силами, через каждый час докладывайте обстановку. Помощь организуем немедленно».

Легионеры перешли границу силами до двух батальонов при поддержке нескольких пулеметов, установленных на тачанках. К полудню им удалось проникнуть на нашу территорию приблизительно на три-четыре километра. Третья застава отступала, неся ощутимые потери.

Боевые действия развивались стремительно. Личный состав заставы совместно с подоспевшими пограничниками из второго эшелона дистанции занял оборону на берегу небольшой речки. Легионеры уже дважды пытались ее форсировать, но оба раза им пришлось отступить. Тогда они подтянули трехдюймовое орудие и начали подготовку новой, третьей атаки. Увлекшись, белополяки не следили за своими флангами. Это и решило исход боя.

Подразделения, подошедшие на помощь пограничникам заставы, мы спешно направили в обход. Легионеры ничего не замечали. Зато наши на флангах заметили на той стороне границы не только конфедератки белополяков, но и стальные шишкастые шлемы немцев.

Кто-то из командиров, находившихся на нашем командном пункте, заметил:

— Товарищ комиссар, да ведь это немцы с поляками нам пробу устраивают. Проверить хотят, чего мы стоим.

— Сейчас, — говорю, — узнают, гады, да так, что не только им, а и чертям жарко станет.

От вышки немцев к атаковавшим легионерам бешеным аллюром летел верховой.