Пограничник

Ближе к ночи они все, поступив немного против правил, спустились вслед за Араиком Григорьевичем в ресторан, где он закатил небольшой пир в честь своего выигрыша и возвращения маркера. А тому ничего не оставалось делать, как играть роль кавалера Милы. Уже выходя из клуба, он вдруг сообразил, что это только он разыгрывал роль, а девушка, похоже, совсем не играла. Но, к ее чести, она ничем не обнаруживала своего неравнодушия. Только привыкший внимательно наблюдать за людьми глаз замечал невольную реакцию его спутницы на некоторые мелочи.

Он вдруг задумался, а куда это они вышли вместе? Обычно, после такого выхода из клуба или ресторана он вел очередную спутницу к себе домой. А что сейчас? Мало того, что у него не было никакого желания никого вести к себе в гости, так еще и физическое состояние было далеко от той кондиции, чтобы за кем-то ухаживать. К своему стыду он понял, что почти ничего не знает о своей помощнице. Даже, например, где она живет.

- Ты домой? – осторожно спросил Влад. – Такси сейчас не проблема словить.

- Да! Конечно, домой. С такой выручкой можно и на такси раскатывать, – излишне радостно воскликнула Мила. – Ты не представляешь, как я тебе благодарна! Поеду отсыпаться. Вторую неделю все не могу поверить, что не надо больше по ночам с толстопузыми хороводить.

- В целях конспирации лучше уехать в одной машине, - предложил Влад. Он не хотел оказаться с девушкой слишком близко, но и вызывать подозрения у папиков не стоило.

Все-таки очутившись с Милой на заднем сиденье, он спинным мозгом почувствовал, что напарница напряжена до предела. Он и сам молчал, как рыба, не зная, как поддерживать беседу и не обидеть ее своей отчужденностью. Где-то ближе к ее дому, она якобы расслабленно прислонилась к нему.

- Не надо… милая, - как можно мягче шепнул он Миле. – Мы должны сохранять партнерские отношения. Лучше постарайся осчастливить твоего студента.

И все-таки вышло грубо. Мила отпрянула в сторону, словно испуганная птица. Из всей поездки только и вышло полезного, что он узнал, где живет его помощница. Уже выходя из машины, девушка вместо прощания обиженно произнесла:

- Только позволь мне самой распоряжаться, кого мне любить и кого ненавидеть. Не бойся – это не повлияет на качество работы.

Влад улыбнулся и примирительно ответил:

- А я и не боюсь – боялся бы, ни за что не пригласил бы тебя в компанию.

Уже лежа на диване с книгой в руке маркер вдруг со всей отчетливостью почувствовал внутри тоскливую пустоту. После больницы он словно не домой вернулся, а жил в гостях, в каком-то чужом, огромном, налакированном жилище. Это чувство исподволь накапливалось все эти дни, но сегодня, после теплого приема в клубе и грустного выяснения отношений с Милой, оно прорвалось наружу. Влад со всей очевидностью понял, что прячется в углу самой маленькой комнаты, пытаясь найти хоть каплю уюта и тепла в этом пустом полигоне услаждений.

Он с трудом пытался вспомнить, зачем он заволок в квартиру трехместную джакузи и с какой целью приобрел огромный БМВ, канувший в неизвестность? Он, как пчела, копил деньги, воплощая в свою мечту. И вот он ее достиг – что дальше? Единственное, что грело душу – подлинное дружеское отношение к нему папиков. Да что там говорить, Мила оказалась на данный момент лучшим его другом, жаль только, что излишние переживания мучили девушку, а он не мог не замечать этого.

То ли из-за растрепанных чувств, то ли еще чего, но в эту ночь у него было опять ясное видение. Только вот, как объяснить его, Влад никак не мог сообразить. Как будто кивающий или трясущийся мальчик в белой комнате – у него странно подвернута рука, и он пытается что-то сказать, но это очень трудно. Опять светлая комната с большим, похожим на пальму цветком на подоконнике… разные мягкие игрушки на полу… он, словно уменьшившись в размерах, играет с ними в дочки-матери, но руки плохо слушаются его. Самый красивый, безусловно, заяц с большой красной горошиной носа и лукавыми глазами. Ой! Пуговица носа оторвалась и со стуком покатилась по полу – совсем как конфета…

Какая-то чушь, но настолько ясная, что простым сном он не мог ее назвать. Столько мельчайших подробностей и происшествий он не запомнил бы за целый день, прожитый наяву. С другой стороны отрывки не хотели складываться в осмысленную череду действий.

Влад с тоской оглянулся на всю, ставшую ненужной, шикарную обстановку и вдруг понял, что ему нужно делать. Даже не столько понял, сколько признался самому себе – дальше сопротивляться тому чувству, которое поднималось внутри, он не мог. Но, как только это осознал, успокоено совершил все необходимые утренние процедуры и вышел за дверь. Он знал, куда ехать. Клиника находилась довольно далеко, а двигался он пока не очень ловко, но время в этот раз на его стороне.