Пограничник

…А после я сделал им предложение, от которого очень сложно отказаться.

— Думайте, уважаемые, — закончил я речь. — И советую хорошо подумать. Ибо после вас я поеду на рудники и сделаю точно такое же предложение томящимся там кандальникам. Как думаете, что выберут запертые там в шахтах и штольнях до конца недолгой жизни сеньоры шахтёры? В легион, строить дорогу на открытом воздухе, а не в тесноте и пыли шахт, или вольное поселение пусть и под степняками, но ВОЛЬНОЕ, вашу мать?

Тишина вокруг зазвенела. А вот это удар ниже пояса. Зачем бежать, ведь можно перетерпеть, потом мы уйдём, а благословенные хозяева Феррейроса вернут всё, как было. Без урожая? У них деньги есть — накормят, не дадут этот год пропасть. Они скот, но ИХ же скот! А тут, с шахтёрами, ситуация выходит совсем на другой уровень.

— А после я сниму осаду с города, — продолжал я. — И как думаете, кого туда горожане, на рудники, погонят?

Тут долго думать не надо. Придут, похватают двуногий скот мужского пола и насильно отвезут на рудники вместо выбывшего оттуда мяса. И с этим тоже ничего не сделаешь — их скот, как хотят, так и используют. А что горняк на шахте больше трёх лет не живёт, и его вообще из шахты до конца дней не выпускают, только меняют урок на еду и питьё…

В общем, думы у крестьян были невесёлые.

— Тем, кто готов переселиться в Лимессию, послезавтра с рассветом подойти к главному лагерю, перед Западными воротами города. Прийти всем вместе — со скарбом, телегами, посудой и вещами. Всё, что возьмёте с собой — то и ваше, ничего запрещать и проверять не буду. Как не буду ничего забирать — мои воины предупреждены, что тем, кто обидит вас до послезавтрашнего утра — смерть. А кто обидит МОИХ переселенцев — тем более.

А теперь ропот и перешёптывания среди моих орлов, окруживших площадь. Сильно. И для них обидно. Но графское слово твердо — надеюсь, выдержат.

— Кто хочет в легион — также подойти с рассветом с семьями, с телегами и скарбом. Но встать отдельно.

Кто же желает заключить ряд с Управлением — уже сейчас, вплоть до послезавтрашнего утра, можете подойти к управляющему — он в лагере каменотёсов. И вас оформят.

— Допускаю! — прокричал я, обрывая возникшие шепотки. — Допускаю, что вы можете выбрать ряд, но через время можете или пойти в легионеры, или уйти в Лимессию. Но если пробуете бежать просто так — после снятия осады бы будете считаться собственностью Феррейроса, и вас городу выдадут, как только поймают.

У меня всё, уважаемые.

— Ты крут, — вздохнула Ингрид. — Как всех развёл.

— Ну, Феерейросу эти люди точно не нужны, — заметил я. Мы выезжали за пределы сельского тына, впереди и сзади ехали воины, тоже о чём-то негромко переговаривающиеся. Обсуждали мои новинки и то, сработают они или нет. — Перебьётся Феррейрос, — заключил я, глядя на каменные громады крепостных стен вдали, почти на горизонте.

— Но ты насильно делаешь их беглыми. Добровольно. Не забираешь по праву победителя, а… — Ну да, у неё в голове не укладывалось. Если у нас война — то эти люди добыча. Всё ж законно на уровне общепризнанных понятий.

— Угу, — довольно кивнул я. — А чтоб потом когда примчится легат предъявлять претензии и выкрутит руки что, прикажешь возвращать? Прятать? Не сертёзно, Ингрид. А так они сбежали — я не при чём.

Что же касается этих трёх способов — то из Лимессии выдачи нет уже несколько поколений, дорога — на самом деле королевская, и я дожму Карлоса, а легион — моё личное войско, пусть идут все нахрен. Кормить надо лучше, они и не улетят, — вспомнил афоризм прежнего мира. — Ладно, у нас ещё пять представлений и шахты, а уже скоро вечер. А за завтрашний день всё не успеем. Поехали!

Глава 2. Bene placito (продолжение)

Чем мне нравится Аль Капоне — так это образом, сложившимся вокруг бандитос двадцатых и тридцатых благодаря ему. Беспринципный, но одновременно придерживающийся строгих аристократических правил чел, создавший свой собственный обязательный для всех подшефных инстанций кодекс чести бандито. Целый церемониал создал для общения с подчинёнными. Не знаю, что из этого правда, что вымысел, но легенды вокруг этого вёрткого итальяшки именно такие. А ещё у него есть два дополняющих друг друга афоризма, которым должен следовать любой человек, наделённый властью, вроде меня, чтобы было ему в жизни счастье.

Первый знает почти каждый, с пелёнок: «Добрым словом и пистолетом можно достичь куда большего, чем одним добрым словом».

Второе правило дополняет первое, но известно оно значительно меньшему кругу лиц: «Добрым словом и пистолетом можно достичь куда большего, чем одним пистолетом».

И напрасно, между прочим. Второе в нашей жизни куда актуальнее первого. И мне для успешной карьеры нужно не забывать оба этих высказывания, если хочу получить успешные результаты деятельности.