Пограничник

— Ты, Тихон, головастый мужик! — одновременно похвалил и пожурил я, чтобы не возгордился и не расслаблялся. — А чего над чаном вытяжку не сделал? — Указал наверх, на крышу. Здание это было не полноценным ангаром, нет. Это был просто большой навес, в котором недоставало одной стены целиком, и одна была собрана частично. Только благодаря этому тут можно было не задохнуться — уж очень влажно и жарко, особенно сейчас, южным летом. — Вытяжка. Труба на крыше, а тут над чаном — воронка. Пар поднимается, заходит в воронку и засасывается вытяжкой, уходит в трубу. И чем выше труба — тем больше пар засасываться будет, тем быстрее уходить, тем прохладнее в помещении. Как маленький, будто в кузне не работал!

Тихон начал чесать бородёнку, она у него была жидкая, в зачаточном состоянии. Пристально глянул на помощников, топтавшихся за моей спиной. Принял решение брать удар на себя.

— Дык это, сделаем, граф. Некогда ж просто было.

— Молодцы! Верю, сделаете! — похлопал его по плечу. Подошёл к механизму, передающему крутящий момент (кажется это так называется, но если навру — не бейте, я не технарь) от большого деревянного распределительного колеса к мешалкам.

— Почему дерево?

— Дык, вода же. Река. Вода в реке мокрая. — Тихон и не думал краснеть. — Где можно было железо ставить — поставили. Но тут, твоё сиятельство, пробовали так и сяк, и решили, дерево лучше. Просто, видишь, взяли ствол потолще, и всё работает.

М-да, я переоценил возможности местной металлургии. Сделать валы, которые будут стоять на мельнице и работать ДОЛГО — пока сложная задача. Надо Дорофея навестить, он у нас сейчас главный металлург-экспериментатор в замке. Ладно, раз опыт проводили, и данное решение не голословное, а выстраданное — пусть будет дерево.

— А там что? — указал на отдельную секцию этого большого ангара, куда уходил второй вал.

— Там — довыпарка, граф.

Пошли туда. Стали осматривать. Тут стояло параллельно аж пять больших чанов. Больших-то оно больших, но по сравнению с теми, в которых свекла варилась, эти были раза в четыре меньше. И в работе были только три из них, огонь под двумя был заглушен. Запах сладости и горелого в этой секции был наиболее силён, а сироп в чанах — матово-коричневый, и густой, как паста. Вал, пришедший сюда от деревянного распределительного колеса, заканчивался не одной большой мешалкой, а новым, зубчатым колесом, металлическим, от которого шли небольшие железные же валы к трём железным колёсам поменьше, а от них — по паре маленьких валов с зубчатой передачей на мешалки. Итого чанов для выпарки можно поставить шесть, но на одном из колёс был запитан только один чан вместо двух — видно мощностей пяти емкостей пока достаточно. Неработающие мешалки, в смысле если их надо отключить, просто поднимались над землёй, расцепляясь с колесом, и вуаля — колесо может крутиться не останавливаясь, но процесс встал. Просто и удобно — я оценил.

— Понимаешь, сеньор граф, — продолжил мастер Тихон, — выпарка процесс грубый. И особого ума не требует. Печь топи, вода испаряется — все дела. А тут постоянно следить надо, пробы делать, чтобы варку не запороть, чтобы горелым не воняло. А потому там одна здоровая дура стоит, и сироп выдаёт густой, но ложка тонет. А тут, на довыпарке, надо над чаном стоять и постоянно следить. И как дойдёт — срочно снимать, пока не пригорело. Ну, мы снимаем, и на розлив. Розлив дальше, в следующем помещении. А поначалу всё в одном большом котле делали, и получалось, что пока разливаешь — печь без толку жар даёт — дрова-то брошены. А потом заново разводить. Но главное, чуть опоздаешь — и вся варка насмарку. Пригорает. Так что покумекали мы с Мариной и мастерами, и решили довыпарку сиропа до карамели делать отдельно, в маленькой таре. А выпарку — общую на всех. А чего ей будет-то?

— Блин, конкретно молодцы! — похвалил я. Есть, они сделали мой день! И, блин, что особо приятно — всё сами. И не надо про Архимеда — я про совсем другое рассказывал (видно, пьяный же был, не помню подробности, но точно не про бассейны с водой на весах), а они приплели мой рассказ сюда, сделав меня же героем-инициатором своей мысли. Нет, я этих орлов ни за что не отпущу! Будет им достаток, и пусть работают, творят.

— Пошли дальше.

Розлив ничего из себя не представлял. Несколько крепких мужчин осторожно снимали горячий чан с довыпарки, переносили сюда, где ставили в специальный желоб, осторожно преклоняли, видимо, под контролем специальной работницы, ответственной за качество, и разливали в подставляемые к жёлобу специально завезённые стандартные (!) тридцати или трёхлибровые горшки. Затем чан несли назад, к кранику на выпарку — по расчётам Марины там как раз сироп собирался нужной густоты, наливали, и несли назад на доупарку, а в выпарку сливали свежий разбавленный сироп с варки. Непрерывный, мать его, процесс! Конвейер! Ручного труда пока ещё много, но дорогу осилит идущий, пусть думают, улучшают. Что-нибудь да придумают. Вон, у меня уже механизация, какой, ручаюсь, более нигде в королевстве нет. А станет ещё лучше.