Пограничник против Абвера

– Ваша фамилия, место жительства? – спросил Белый.

Задержанный уставился в пол и по-прежнему молчал.

– Может, он глухонемой? – повернулся к Ванюшину подполковник.

– Как бы не так! Когда взяли, матерился, да витиевато так – как боцман.

– Из камеры он уже никуда не денется. А утром очную ставку устроим. Будет молчать – шлепнем. Увести!

Два бойца, стоявшие в коридоре у двери, увели задержанного.

– Ванюшин, за курьера спасибо. Аккуратно взял, не помял. Свободен!

– Есть! – Ванюшин ушел.

Подполковник закурил.

– Утром надо решать с Задорновым.

– Арестовать?

– Весь отдел об аресте узнает. Оформлять надо. Мы же обговаривали: несчастный случай, самострел, подрыв на мине…

Подполковник полез в стол, достал «Вальтер РР», немецкий, бывший на вооружении германской полиции, а также генералитета Вермахта. Его любили за небольшие габариты и слабый звук выстрела. Патрон слабее штатного парабеллумовского, и калибр поменьше – 7,65 миллиметра, но убойная сила достаточная.

Федор убрал «Вальтер» в карман брюк. Оборотня надо убрать, но задание ему не по душе было. По разумению Федора, предателя допросить надо, выпотрошить все: связи, явки, переданную информацию, агентурную сеть… Однако есть приказ начальника, понятно – неофициальный. А в армии приказы не обсуждаются – они исполняются, тем более – в спецслужбе. Здесь не место эстетам в белых перчатках.

Подполковник ткнул окурок в пустую консервную банку и решительно поднялся:

– Облегчу тебе задачу: с утра отправлю Задорнова в соседнюю деревню. В паре километров отсюда есть Осокино, не пропусти.

Федор кивнул. Вообще-то положено отвечать по Уставу, но подполковник не обратил внимания на его нарушение.

Федор отправился досыпать. Но ему не спалось. То ли потому, что лег рано, еще до отбоя, и успел выспаться, то ли нервничал, задание беспокоило. Не каждый день в сослуживца стрелять приходится. Хотя какой Задорнов боевой товарищ? Враг в личине своего.

Встал Федор до подъема, только светать начало. Посмотрел на часы – шесть часов. Время до выхода еще есть, позавтракать он успеет.

Вышел из избы, потянулся. Рядом изба, в которой содержатся задержанные. Для камер заколотили толстыми досками окна, на дверях камер даже окон-кормушек нет. В камерах отдела арестованные надолго не задерживались, чай не следственный отдел и не НКВД. День-другой-третий, а потом – перевод в изоляторы трибунала или Особого заседания. Трибунал – для военнослужащих, совершивших воинские преступления, Особое совещание – для гражданских лиц. Но и там арестованные содержались день-два – до суда. А потом – по этапу в лагерь, если повезло. А если приговор серьезный – «высшая мера социальной защиты», но расстрел в эту же ночь.

У дверей избы прохаживался караульный.

– Тоже не спится, товарищ командир? – от скуки спросил караульный.

– Что значит «тоже»? Тебе по Уставу спать не положено.

– Так лейтенант Задорнов бодрствует, недавно от арестованных вышел, допрашивал.

Федора пробил холодный пот: никого допрашивать Задорнов не должен! В камерах его подельники, Шупикова и курьер-молчун.

– Быстро открывай камеры!

Утренняя нега и расслабленность слетела с Федора мгновенно, он даже переменился в лице.

Боец почувствовал неладное и, гремя связками ключей, забежал в избу. Федор – за ним. Они открыли камеру.

На топчане в позе спящего, ничком, лежал курьер. Однако он уже не дышал.

– Твою мать! – выругался Федор. – Где баба?

– Один момент!

Боец струхнул, руки затряслись, и ключом в замочную скважину он попал с трудом.

Заходить в камеру не пришлось. Уже с порога они увидели: Шупикова сидела у стены со свернутой набок шеей, глаза безжизненно смотрели в пол.

Задорнов удавил обоих втихую. Никаких звуков борьбы караульный не слышал, хотя находился в коридоре. Арестованные думали, что Задорнов их выручать пришел, а он избавился от опасных свидетелей.

– Когда Задорнов вышел? – насел на солдата Федор.

– Пять минут, не больше.

– В камерах еще задержанные есть?

– Никак нет!

– За мной!

Будить подполковника – тратить драгоценные минуты. Надо догонять. Далеко он не мог уйти: транспорта у него нет, все машины во дворе.

Федор, а за ним и боец подбежали к выходу с территории – там тоже стоял караульный.

– Задорнов выходил?

– Так точно!

– В какую сторону направился?

– Туда, – махнул рукой караульный.

– За мной, бегом!

Пять-десять минут форы – не так много, шансы не упустить Задорнова еще есть.

На бегу Федор достал из кобуры «ТТ», передернул затвор и вернул пистолет в кобуру. Стоит выхватить оружие – и оно готово к бою. Не надо делать лишнее движение и терять драгоценную секунду.

Судя по направлению, Задорнов шел к автобату, стоявшему за окраиной деревни. Задумка понятна: раздобыть машину. Без транспорта на своих двоих далеко не уйдешь, а трупы в камерах обнаружат быстро. При смене караула начкар лично проверял и пересчитывал задержанных.

Они выбежали на околицу и увидели: прямо на них несется мотоцикл, за рулем находился Задорнов.

Федор схватился за кобуру и выхватил пистолет.