Пограничник (СИ)

Поднялся на сцену. В замковом дворе воцарилась тишина. Оглядел стены — на них также собралась тьма народу, но там воины. Мои, замковые и баронские. Для них местное шоу тоже диковинка, которую нельзя пропустить. Потом ведь не простишь себе! Так что на меня смотрело примерно шесть сотен пар глаз, не меньше, если не больше. Со всех ракурсов. Акустика в замковом дворе хорошая, но всё равно надо говорить погромче. И я начал.

— Дорогие жители графства Пуэбло, гости, проезжие путешественники — все-все, кто собрался здесь в этот час! — Одобрительный гул толпы — хорошее начало. — Сегодня я собрал вас всех здесь, чтобы вы стали свидетелями эпохальных событий. Именно так, эпохальных, ибо после них в мире начнётся новая эпоха. Во всяком случае, для нашего графства, богом забытого, но после сегодняшних изменений у нас появится шанс подняться с колен на ноги и занять то место под солнцем, которого мы достойны.

Снова гул, а кое где и рукоплескание. Актуальная тема. Люди устали бояться. Люди устали от безнадёги. Люди устали жить в тотальной нищете и тотальном страхе. Все хотят спокойного будущего, уверенности в завтрашнем дне, и молодой мальчишка в графском кресле, непоседливо рассекающий по окрестностям, что-то делая, строя и местами воюя, показывая врагам мать Кузьмы — их надежда. На защиту и быт, надежду на то, что у них есть будущее. Я должен делать, что делаю, ради них. Ради того, чтобы оправдать блеск надежды в этих глазах. Ради того, чтобы их дети родились и выжили, и стали кем-то, а не были угнаны в степь в рабство. А значит всё, что сделано, сделано правильно.

Получив заряд уверенности, продолжил:

— Сегодня я объявлю о нескольких нововведениях, каждое из которых пошатнёт привычные устои, укрепит наше графство и его способность защитить себя, и, надеюсь, в скором времени сделает нас богатыми и здоровыми, а не бедными и больными.

Снова гул. Моя фразочка про «богатых и здоровых» тоже стала мемом, причём мем этот лихо распространяется по королевству от таверны к таверне.

— Первым делом я учреждаю… — Я затаил дыхание, как конферансье профессиональных спортивных соревнований. — …Легион Пуэбло!

А теперь тишина. Народ не ахал, так как все уже давно об этом легионе знали. Легионеры, кстати, тоже были во дворе замка, но не все — около двух сотен, плюс/минус. Остальных разместили в деревушке, которую я уже переименовал в «Вест-Пойнт» — там будет база академии, резиденция Вольдемара. Тушевались — непривычно всё бывшим крепостным и кандальникам, но уже привыкли к тому, что они как минимум вольные, и требовали относиться к себе с уважением. Но заподлянки всё равно от жизни ждали — привычка вторая натура.

— Жезл! — бросил я в строну, где стояла пацанва «группы поддержки», сегодняшние помощники.

Парнишки и несколько девчонок, все из замковой детворы, члены семей слуг и бойцов, здесь расквартированных. Не мелюзга, постарше, самый возраст для подобных приключений и «мы графу помогали!» Вынесли мне палку с бронзовым, отлитым по спецзаказу мастером Соломоном… Красивым двуглавым орлом. Эскизы отправил ещё из под Картагены, после бегства из Луз-де-ла-Луны, а позавчера полученный прототип утвердил, и он отлил в «чистовом» виде.

— Это — жезл первого легиона Пуэбло, — прокомментировал удивлённо охающей от восторга толпе. Со времён Основания местные забыли о легионных штандартах. Рыцарской коннице они не нужны, не в той мере, а пехота тут — мясо, ополчение для охраны стен. И теперь я возвращаю легенду, подтверждая гуляющий вовсю по замку тезис о возвращении императора.

— Сегодня в консулате графства, — продолжал я, — будет утверждён и подписан устав этого воинского подразделения. Легион будет делиться на когорты — полки, у которых у каждого будет своё собственное боевое знамя. Сейчас же я представляю общий, самый главный легионный символ.

— Также, — продолжил, дав толпе прогудеться, — вызываю сюда сотника Вольдемара.

Наставник спустился с трибуны, перешёл сквозь редкую толпу и оцепление замковых отроков, поднялся ко мне.

— Я, Рикардо, сто семнадцатый граф Пуэбло, назначаю легатом нового воинского подразделения Вольдемара сына Ингвальда по прозвищу Тихая Смерть.

Одобрительный гул. Шаг ожидаемый, про него также все знали. — Но это ещё не всё. — Вытащил меч, вытянул в сторону.

— Наставник? — Тихо, почти шёпотом. Это ж личное обращение.

— Уверен? — нахмурился в сомнении он.

— Это не обязательно, — покачал головой, — но так будет лучше.

— Я был другом твоего отца. Но никогда ему не присягал! Харальд доверял мне больше, чем жизнь, и без присяги.

— Ты можешь отказаться, не неволю, — парировал я. — И это никак не отразится на моём к тебе доверии. Но я создаю КОМАНДУ. И ты станешь её полноправной частью, а не «другом графа».

Раздумья, пауза. Морщинка на лице. И результат: