Пограничник (СИ)

В общем, я не понимал такой войны, какая принята здесь. Когда чинно и благородно, наскочили друг на друга, порубились и разъехались, взяв того, кто выжил и не успел удрать, в плен. Для выкупа. А, ну да, по пути пограбили местных крестьян, причём воины как одной, так и другой стороны, без разницы на чьей война земле. Потоптали крестьянских же баб — фигли им, переживут. Но в целом зачем людишек обижать, людишки тебе ништяки приносят — зерно, продукты, изделия ремесла разного. Нет, кого-то, конечно, прирежут, не без того: кто-то выпендриваться будет — «бессмертных» всегда хватает, а кто-то под горячую руку попадётся, а кто-то бабу свою, или дочку, или сестру защищать полезет. А кого-то просто кончат ради прикола — солдаты народ весёлый. Ну так не всю ж деревню кончат, пару-тройку человек во всём поселении. А потом дальше воевать пойдут — ловить в плен бойцов противной стороны. Вот и весь конфликт по сути. И даже так на вас, распоясавшихся феодалов, может прикрикнуть король и дать ата-тай по заднице, если ему эта война не понравится. Глядя на такой конфликт, я не мог использовать слово «война», а потому в голове раз за разом вставало слово: «Контртеррористическая операция». И по сути это она и есть, так как войну мне эти люди не объявляли, как и Феррейрос, под чьим флагом они пришли. А значит я снова бью татей, бандитов с большой дороги, и бить должен снова без жалости, помня идиому про «сортир».

Мы в седле девять дней, с утра десятый пошёл. Июль скоро закончится, в город на Белую пора, а всё никак не разделаемся с бандитосами. В Пуэбло, благодаря прозорливости мастера Соломона, оказывается, продававшего фляги ТОЛЬКО воинам графства и имевшего их приличный запас (Ансельмо скупил ему всю медь, что была в Аквилее, и всё, чертяка, в кредит), мы быстро оснастили три баронские сотни тарой для кипячёной воды и для спирта (спирт выдал только десятникам, но выдал — пришлось, пригодится для ран) и резво двинулись на северо-северо-восток. Шли быстро, по тракту, и потому сильно татей обогнали. Впрочем, именно так и рассчитывали — зайти сзади и потрепать мальчикам нервы. Там разделились; я остался с Сигурдом, а Рамос и Алонсо двинулись соответственно западнее бандитов и восточнее, ближе к холмам, с задачей нервировать, не вступая в бой. Таким образом мы их как бы окружили с трёх сторон, что демотивирует психологически, особенно учитывая их растянутую линию обозов.

Первые плоды такой тактики уже есть — на дороге одна за одной попадаются брошенные телеги. Причём позавчера их было всего три, и пустых. Вчера уже пять, и гружёных. Но главное, в последних телегах и рядом с ними валялись тела убитых обозников — сеньоры не то, что не забрали трупы, а даже не прикопали, так бросили. Что навевает на размышления.

День у нас начинается по одному плану — с утра Сигурд высылает своих в разведку, до пяти отрядов с десяток человек в каждом. Все с заводными лошадками — чтоб убежать смогли. И те нервируют войско врага своим видом на горизонте, а если получится, атакуют обозы и валят. К вечеру народ возвращается и докладывает, и доклады до сегодняшнего утра носили оптимистичный характер — наёмники пытаются ускориться, но не получается. Ибо кроме нас бойцы Сигурда постоянно натыкались на десятки Алонсо и Рамоса, парни семафорили что-то задорное и исчезали, и они тоже капец как демотивируют гостей нашего графства. Погони же, посланные наёмниками, далеко в степь уходить не рискуют, что говорит об уме и опыте их главного; отгоняют наших и возвращаются обратно. Ибо конный лучник в степи — бог, преследуя его можно в такую засаду попасть, что капец! А линию обозов даже я несколько раз видел — реально растянулась на много километров, и что такое три сотни охранения по сравнению с масштабом того, что надо защитить?

На самом деле я мог дать и сражение. Создать локальное превосходство на одном участке, пошуметь на других, размазывая их армию в тонкую нитку вдоль телег, и пройтись по ним катком. Но пока останавливало, что капитан наёмников калач тёртый, опыт имеет, и наверняка ожидает такой финт. А значит меня ждёт неприятный сюрприз, а я не люблю сюрпризы. Кто не забыл, военнач я начинающий, осторожный. А значит пока подождём сражения — потреплем их ещё. Ибо спектакль продолжается и по ночам — теперь уже мои, гвардия, обмотав коням копыта тряпками, приближается к лагерю и фигачит из луков «куда достану, кто не спрятался — его проблемы». Пару раз за ночь обстрелы удаются, но чаще парней замечают ранее. Но даже заметив их и выслав погоню, от которой наши бегут стремглав, мы делаем большое дело. Ибо враг нервничает, даёт сигнал трубой, отряды перехвата как минимум не спят и днём вынуждены клевать носом. Так что мы нервировали сеньоров всё больше и больше, демонстрируя, что нехорошо вламываться без стука на чужую территорию.