Пограничник (СИ)

Воодушевление. Недоумение, особенно среди баронов, но воодушевление же. Народ я морально поднял, это хорошо.

— И всё это благодаря одной единственной вовремя засиявшей звёздочке. — Переместил взгляд на Астрёныша, густо покрасневшую и опустившую глаза в землю. — Маленькой и скромной в масштабах небосвода, но такова воля божья. И Давид может завалить Голиафа, и маленькая Астра — изменить ход истории. И, считаю, это имя достойно того, чтобы им назвали самый тиражируемый и опасный агрегат современности. Не находите?

Первым поправил челюсть Вермунд. Крякнул, выдавил:

— Ричи, всё понятно, вопросов нет. — Воздел руки в отрицающем жесте. — Тогда разреши второй вопрос? Завтра-послезавтра, возможно, после твоего отъезда под Феррейрос, мы доработаем и примем и крепостной вариант. Его как назовёшь? Сразу скажи, чтобы мы потом в себя долго не приходили.

Робкие слова поддержки в задних рядах — да уж, ошалели сеньоры от моего спитча про океан и звёзды. И центровой я сделал сестрёнку, она теперь флаг этого расширения, этой экспансии… Будет.

— Ну, единственное название, какое хотел — назвал, — расплылся я в улыбке. — По крепостному давайте подумаем вместе. У кого какие предложения?

— Грустный орк, — произнесла «звезда». Стояла с влажными щеками, сдерживалась из последних сил, чтобы не заплакать и не убежать от волнения, супруг вцепился в её локоть, поддерживая морально, но и с ним я поражался её выдержке. — Рикардо, как будет это название на языке древней империи?

Я пожал плечами — Рома латынь не знал.

— Может быть «Tristis Orcus»?

— Как-как пишется, вашсиятельство?.. — подсуетился с фонарём и дощечкой Соломон. Повторил ему по буквам.

— А почему так? — это я у Астрид, когда мастер старательно записал.

— Ты говорил, что задача этого арбалета — сделать так, чтобы орки, то есть степняки, загрустили. — Она улыбнулась. Сквозь влажные глаза эта улыбка смотрелась очень мило. Кажется, да, говорил. — Грустный орк, которого заставил грустить наш арбалет, нападает не так активно, как здоровый и сильный. Его легче победить, легче убить и отбить нападение. Вот и…

— Было дело, помню такое! — А это Вольдемар. — Говорил ты такое, воспитанничек.

— И я! — расплылся в улыбке Вермунд. — И я припоминаю.

— И мы помним, — поправил жидкую бородёнку Тихон. — Всё, сиятельство, название дали. Арбалет будет. Справный, суровый арбалет! Надеюсь, мы заставим это отродье дьявола грустить так грустить!

— Точно!

— Истинно! — вновь раздались поддерживающие воодушевлённые голоса.

— За это надо выпить!.. — произнёс кто-то поистине мудрый, учитывая, что уже ночь, а мы стоим в темноте за пределами замковых стен, а по степи гуляет прохладный летний ветер.

— Так чего стоим? В замке всё накрыто давно! — А это воодушевилась наша сегодняшняя звезда, которая станет звездой во веки вечные. Её имя будет растиражировано десятки тысяч раз — по числу стрелков-легионеров. Самое популярное имя на ближайшие столетия. Но я был только рад этому. Плата за жизнь бесценна, хоть так её отблагодарю.

— Грустный оркус? — стукнула локтем Анабель, также расплывшись в улыбке, беря меня под руку. — Да, Рома, ты и правда парень с фантазией. Хорошо, что я грохнула тебя тогда…

Глава 7. Церковная или возвращение императора часть 2

Глава 7. Возвращение императора (часть 2)

Ансельмо на завтрак опоздал. Не «не явился», как я поначалу подумал, а именно что опоздал.

Собственно, завтрак был поздний, поскольку я, проведший ночь с красивой женщиной (кто сказал бабушкой? Тело-то у неё юное!) был бодр и свеж, дышал энергией, завалился в казармы и потащил всех, кого нашёл на утреннюю пробежку. Ибо нефиг, раз мы не на войне — надо держать слово. И что интересно, к нам присоединился лично Вольдемар (!) И Йориковы орлы, которые вроде к замку не относятся, побежали. Не все, человек двадцать — кто был в казармах в этот момент, но им явно в прикол — ага, тут же сам граф бегает! Чем они хуже? В их замках такого шоу не было. Вольдемар после трёх неспешно пройденных (в смысле бежали трусцой, не спеша) кругов отдышался и ответственно заявил:

— Убедил, воспитанничек. Это полезно. Дыхалку и ноги развивает, а у пехоты ноги — самая нужная часть тела. Будут бегать каждое утро как миленькие! — Злорадная улыбка — будущих легионеров ждёт дрессура от бескомпромиссного наёмного убийцы. Тяжело в учении, как говорится… Но я им всё равно не завидую.

— Давай заходи как-нибудь, попробуем реперные точки устава легиона написать, — перевёл я на актуал. — Надеюсь, черновые идеи есть?

— Как не быть. — Наставник улыбнулся. — Но много пробелов. Да, давай обсудим, как вернёшься от мастеров.

Наивный. Если вернусь. Там же технические детали до ночи будем обсуждать — этим фанатикам железа и механизмов только волю дай. А потом пьянка — никто «поляну» не отменял, просто перенесли.