Пограничник. Том 1: На афганской границе

— Есть, — уныло сказал солдат и отправился на улицу.

— Паш? — Спросил у меня вдруг Сашка.

— М-м-м?

— А ты откуда знал, что прапор на полу растянется?

Я это помнил. Помнил, потому что в прошлый раз случилось все то же самое. Я оказался в прошлом, и это было очевидно. Прошлое это развивается по тому же самому сценарию, что и тогда, в моей молодости. Впрочем, это было не удивительно. Я дал себе зарок ничему не удивляться. И тут у меня возникал вопрос: а смогу ли я это прошлое поправить? Смогу ли сделать так, чтобы мой брат не погиб? Чтобы не попал он на заставу и не сгинул там, в дозоре?

— Сумку увидел, — шепнул я, — понял, что прапор об нее споткнется.

— Да? Ну у тебя и глаз, Пашка. Орлиный прямо. — Прыснул Сашка в кулак.

После такого забавного «инцидента», прапорщик повел нас на плац по длинному ярко освещенному коридору. На стенах я заметил блеклые плакаты. Советские плакаты.

Один изображал светловолосого мужчину, стоящего в профиль. В руке он сжимал автомат Калашникова. На груди его красным светился значок с надписью «ДОСААФ СССР». В углу плаката красовался лозунг: «Родине служить готов!»

Следующий плакат оказался поновее. Он был посвящен олимпиаде восемьдесят и изображал молодых женщину и мужчину. Последний воздел над головой факел, на вершине которого, будто пламя, развивались слова: «Продолжим эстафету прославленных олимпийцев».

Каждый из этих плакатов только подкреплял мою уверенность в том, в какие обстоятельства я попал. На дворе стоял октябрь восьмидесятого года. Двадцать четвертое число. Именно в этот день за нами на сборный пункт приехали «покупатели».

А между тем мы вышли на широкий плац. За спиной, на большом здании казарм красовалась выложенная красным кирпичом по белая надпись: «Родина требует быть хорошим солдатом».

Было холодно. С серого осеннего неба срывались редкие снежинки. Потому прапорщик почти сразу стал нас гонять утренней гимнастикой.

Дальше мы умылись в большом общем умывальнике, представлявшем собой пару железных корыт со сливом и установленными над ними водяными кранами.

Затем пошли в столовую, которая находилась в одном с казармой здании. Широкая и светлая, она была наполнена длинными деревянными столами и лавками с тяжелым железным основанием.

Получив нехитрый завтрак из гречки с тушенкой, мы уселись за столы. Стали есть.

Все утро я размышлял о том, как же поступить с Сашей. И план у меня уже был. Мы с Саней братья-близнецы. Настолько похожие, что иной раз и родители нас путают. Что уж говорить о бывших одноклассниках, девчонках, с которыми мы гуляли, друзьях и знакомых.

Нередко в детстве мы даже подшучивали над людьми, используя такое свое сходство. Потому в голову мне пришло поменяться Сашей местами. Ведь был я уверен, что никто просто не заметит подмены.

Соображалка у меня работала быстро. Я прогнул в мыслях и другие варианты. Что если уговорить офицера погранслужбы взять меня к себе в команду? Маловероятно, что это выгорит. Раз уж нас с Сашкой разделили, значит на то есть какая-то причина, и я был почти уверен, что не смогу переубедить покупателя. Меня в принципе вряд ли будут слушать. Потому я быстро отмел этот план.

Оставался первоначальный: поменяться с братом местами. Конечно, он тоже не идеален. Саша будет воевать, пройдет через огонь, как я когда-то. Но на заставе он гарантировано погибнет. Раз уж судьба дала мне шанс снова жить, теперь и я подарю Сашке возможность выжить.

Да только как это провернуть? Рассказать Сашке, что я уже прожил целую жизнь и знаю все наперед? Придется. Другого варианта я не видел. Может быть, Саша мне даже поверит. Была у меня идея, как ему доказать, что я все это уже пережил. Ничего не поделать. Придется его убедить.

Внезапно мой взгляд зацепился за одного белобрысого парня, чье лицо показалось мне знакомым. Он, с каменным лицом, завтракал за соседним столом, полным и других призывников.

Я его знал, этого белобрысого. Пацан тоже попадет в мою бригаду. Тоже станет десантником. Да только позже меня на несколько недель. Он мог бы уехать сегодня, вместе со мной, однако не уедет. Все потому, что наделает глупостей. Но, если я вмешаюсь, возможно ЧП с его участием не случиться. Но главное, так я докажу Сашке, что уже все это переживал.

Сложнее было с тем, чтобы рассказать причину, по которой я хочу поменяться с братом местами. Узнай Саша, что я решил спасти его от смерти на заставе, сразу же решит, что взамен я пожертвую своей жизнью. Тогда точно откажется. Однако жертвовать я не собирался.

Уже давно я знал, что попади я в тот же наряд, что и Сашка перед своей смертью, за мной не убудет. Предупрежден, значит, вооружен. Кто бы ни напал тогда на дозорных, я сделаю все, чтобы не дать, убийцам расправится со мной.

Но Сашку так просто в этом не убедишь. Потому о его смерти я решил не упоминать. Сыграю на другом. На его детской мечте быть как наш дядька. Быть десантником.

— Слышь, Сань, — шепнул я ему за едой.

— М-м-м?

— Сейчас, как погонит нас прапор на плац, подметать территорию, отойди минут через пять в курилку. Разговор есть. Не для посторонних ушей.