Пограничник (том 2)

Все замолчали, задумались. Вердикт выдала сестрёнка:

— Брат, полностью поддерживаю! Нам нужно это войско. И это… Люди верят в тебя. Пусть лучше так — всё у нас получится. Неплохую на самом деле систему придумали! — А это всем нам, ибо мои идеи ложились на эксперименты мужчин, без них теория и термины так теорией и остались бы, и она это понимала, ибо сама все учения со стен замка наблюдала.

Я улыбнулся. Знаю, всё получится. Кадры решают всё, а я, к счастью, нашёл нужные кадры. Бесхозно до этого прозябавшие под этой ивой. Кстати, а случайно ли? Может мне всё же кто-то помогает? И выгрузил перед приземлением под иву все возможные рояли, моя задача лишь их находить и использовать? Дескать, не придумаешь, не найдёшь — твои проблемы, придурок, мы со своей стороны всё сделали?

Надо будет подумать на досуге.

А знаете, почему Анабель так дичится? Я настоял на том, что легион — конструкт сам в себе, легионное братство. А раз братство — в нём все равны. Условно, с поправкой на звания, но, блин, мы не дохлики на гражданке, а мать его легионеры! А значит и обращаться друг к другу нужно совсем не так, как это делают остальные. И предложил называть друг друга… «Товарищ». Братство же.

Не знакомые с историей нашего двадцатого века местные военные идею поддержали на ура. Ибо быть просто воинами, и быть членами уникального боевого братства… Конечно же второе прикольнее! «Комрад солдат»! «Комрад старшина»! «Комрад легат»! Блин, местных пропёрло от такого обращения! А вот лекарку ТАК перекосило, что дала перед отъездом только потому, что реально на войну еду. Нечисть наёмную бить, да горожан паскудных. И теперь фырчит, как только слово «товарищ» услышит. А сказать-то против ничего не может! Ну, нет у местных логического ряда с коммунистами и латиноамериканскими диктаторами! Для них это прикол, как сферический конь в вакууме.

Так что пусть утрётся, бельгийская морда. Будут у нас товарищи солдаты, и товарищи командиры. А мелкие шпильки — выдержу, всё равно даст, куда денется.

— Илон, пошлёшь человека к мастеру Гнею, — попросил я, предвкушая после ужина возвращение в горячую постельку и бессонную ночь. — Завтра после завтрака схожу к нему, пусть объяснит, что у него и как со строительством русла идёт. А после пусть мастера снова соберутся — будем новую вундервафлю обсуждать. Тоже для армии. Что сегодня не успели.

— Да, брат. Конечно, сделаю…

* * *

— Да ничего я к ней не имею! — Травница прижалась ко мне сзади аппетитными полушариями. — Забитая она. Просто забитая. Я бы тоже была забитая, но я из будущего. Выросла в эпоху сексуальной революции и демократии, когда у человека есть права. А ей вот так из грязи в благородные сложно. Её чморят в замке. Девки кухонные не только перечат, но и приказания не выполняют. Смеются ей в спину. Я не знаю, Рома, как ей помочь. Просто не знаю. Я знаю как вакцину создать, или твой пенициллин, но не требуй от меня невозможного. Психологией ТАМ я не занималась, тем более проблемных кадров, с пулей в башке и комплексом неполноценности…

…После разговора с Гнеем и с мастерами решил поехть в Вест-Пойнт, посмотреть на учения, как будущие «товарищи солдаты» вышагивают по плацу с палками. Ехать туда три часа быстрой езды, сегодня в замок вряд ли вернусь. Но уж очень хотелось. Что сказать, зря припёрся! Пока ничего не готово. Казармы — как… Бараки. Не обустроенные, сложенные из кирпича-сырца, то бишь необожжённой глины: «Дерева нет, досок тоже, вашсиятельство». Пара домиков для командира — получше. Хотя с тем, что у Вольдемара было в замке — не сравнить. Уважаю чувака, не съехал, со всеми терпит, роскоши типа описанных «ванн с блядями» в походах себе не позволяет. Потому, наверное, на него ни одного доноса пока не было — будущее воинство видит и понимает, и уважает такое начальство. Но и в таких бараках все не поместились, стоит много-много палаток в чистом поле. Сейчас лето, нормально, жить можно — я жил. Правда туалеты на уровне, много, обустроены нормальными «дырками», в отдельном месте ниже условного течения ручья, и с санитарией строго — вода из того же проточного ручья по течению выше. Аж четыре термы — на них доски нашлись. Над двумя дымок — помывка по очереди постоянно, тут не забыть похвалить орлов. Еда так себе, каша, но каша с салом — многие крестьянские парни у себя ели гораздо хуже. Хотя есть и кто кривится. Нетрезвых не то, что нет, в этом мире вино и пиво вместо чая, трезвых в принципе не бывает, но бухих, в состоянии некондиции, нигде не увидел — а это явно дрессура бывшего наёмного убийцы. В общем, недочётов куча, но в целом сойдёт.

— К осени к холодам управитесь? — спросил я интенданта посёлка, очередного монаха на своей службе, притащенного откуда-то Вольдемаром лично. Плут, по лицу видно, и бухнуть не дурак, но профессионализм за милю чувствуется. Вольдемара кадр, не буду пока цепляться, пусть у него голова болит.