Пограничники на Афганской войне

Но надо, и Ухабов настойчиво требовал от начальников застав, минометного взвода, связистов – копать, копать. И копали… между боями, хлесткими стычками с бандами. И первые потери: погибли сержант Трохимчук, ефрейторы Криворот и Головченко…

Ухабов мрачнел, выговаривал: воюем неаккуратно, прем напролом, обстановку знаем плохо.

И уходил в горы: изучал местность, работал в кишлаках, укреплял связи с подразделениями афганской армии.

По воспоминаниям Вишнякова и Цехоновича, каждый третий день боестолкновение (или они нас обстреливали или мы их долбим), а в месяц – серьезная операция по уничтожению баз боевиков. Операция, как правило, десантная, десантировались с вертолетов на головы моджахедов. Иногда – под кинжальный огонь пулеметов. Ухабов всегда на первом вертолете, первым вырывается из тишины, первым открывает огонь…

Солдаты за ним – без страха, молча, сжав зубы, в бой, как в ледяную воду с закрытыми глазами. Через минуту-другую обстановка прояснится, последуют команды, а пока – огонь и огонь.

Ухабова наградили орденом «За службу Родине» III степени – и все довольны, недоволен только генерал-майор Анатолий Борисов, зам. начальника войск округа. Он при встрече отчитал Ухабова: «Ты не лейтенант, а летишь под пули… Жить надоело? Не лучше ли уйти тебе на заслуженный…»

Товарищ большой начальник, зачем ты так, в лоб, между глаз – офицер воюет, не трусит, людей бережет, пользуется уважением среди подчиненных. А его на заслуженный…

Уже потом, через несколько лет, при встрече однокашников, Анатолий Борисов объяснил: «…Потому и намекнул ему – пора, Валерка, сады сажать, арыки проводить… Отчаянный парниша, Ухабыч, а в его годы не воевать, а в штабе карты разукрашивать».

И у Ухабова мелькнула мысль: а что, если и впрямь отправиться?

Не надоела окопная жизнь? Война, война… Бьешь ты, бьют тебя, а спрашивается, почему ты после двадцатипятилетней выслуги бока подставляешь?

* * *

Прилетали из Калай-Хумба вертолеты, привозили дрова, уголь, боеприпасы, съестные припасы и… письма. Письма ждали и офицеры, и сержанты, и солдаты.

Ждал их от своей разлюбезной супруги и Ухабов:

«Здравствуй, родной мой Валера! Очень соскучилась по тебе, жду не дождусь, когда же ты приедешь, как мне плохо одной, если бы только знал.

Золотце мое родное, у меня на работе все нормально, работаю без выходных и праздничных, зарабатываю дни к твоему приезду, чтобы хоть недельку побыть с тобой как приедешь. Подходит такая знаменательная дата – 28 мая, День пограничника, день рождения 27 мая, День советской прокуратуры. Как все мечтали снова быть у нас в гостях, даже все расстроились, что ты не приедешь к этой дате. Решили, как ты приедешь, будем отмечать эти даты. Весь коллектив передает тебе большой привет и желает скорейшего возвращения. А я как жду тебя! Узнаешь потом. Зацелую, понял!

Дома в Кара-Кала тоже все хорошо, птички поют и передают тебе привет и ждут тебя.

Пишу тебе из Кара-Кала 13 мая, утром в 8 ч. 45 мин., приехала рано утром, передам тебе все и опять уеду на работу.

Величко передают привет, В.М. в Москве, просит, если будешь в отпуске обязательно приехать к нему.

Видишь, какой ты хороший, все тебя любят. А больше всех я. Точно!

Не ругайся, что столько положила, тебе все это будет необходимо. У меня и так сердце изболелось за тебя.

Валера, буду заканчивать свое письмо. До свидания. Целую тебя и очень жду».

Писал и он – коротенькие, на две-полторы тетрадных странички, и Александра Сергеевна их хранит как бесценную память о муже.

Несколько строчек из его письма: «Здравствуй, Саша! 27.11. получил письмо и посылку. Все содержимое посылки очень удачно. За исключением белья. Белья прислала много.

У меня здесь кое-что есть, и я его периодически стираю. У нас здесь есть баня и вода в речке горная, мягкая. Отстирывается очень хорошо. Когда приеду – убедишься, что белье почти в идеальном порядке…

… Погода у нас сейчас хорошая. 15.11. выпал снег, но температура ниже 0 (1–5^о) опускается только под утро. Днем опять наступает оттепель, снег подтаивает. Солнце, правда, в ущелье заглядывает с 10.30 до 13.30.

На состояние здоровья не жалуюсь. До 6.11. ежедневно занимался двухчасовой зарядкой и купанием в реке. Потом как-то не стало получаться. И теперь минут 10–15 поразомнусь и обливаюсь по пояс. А как у тебя с зарядкой?

Писал при свете коптилки, поэтому если где не попал на линии – причина уважительная.

Целую Валерий

29.11.82 г.»

Наверное, автору очерка о своем однокашнике не следует и комментировать письма – ясно как белый день: в письмах они откровенны и правдивы. Такие, как в жизни.

А жизнь продолжалась – Александра Сергеевна ждала мужа, а он, воин-интернационалист, выполнял свой долг.

* * *

В последнее время Ухабов спал нервно, урывками, поднимался среди ночи – и долго смотрел в серое оконце командирского блиндажа.

Нервы сдают… скоро на заслуженный отдых, и по обоюдному согласию с супругой место их дальнейшего проживания они избирают Душанбе. Но здесь все понятно и нет причин для беспокойства.

А может, тревожит его душу родимая сторона: недавно он из отпуска, и все свежо в памяти.