Пограничники на Афганской войне

Я не жалею, что прошел через Афганистан. Наша группа получила бесценный опыт, закалила характеры бойцов. К сожалению, этот опыт нам пригодился в дальнейшем. Впереди «Альфу» ждали Сухуми, Баку, Ереван, Вильнюс…

Сталбек Асакеев. На войне как на войне

Записал Андрей Мусалов

С Афганистаном связан большой период моей жизни с 1979 по 1986 год. Шесть лет мне довелось провести на той войне. И каждый день из тех шести лет мог стать последним.

Родился я в 1953 году, в Киргизской ССР, на Иссык-Куле. После школы поступил в институт, но увлекся авиацией. Закончил 111-ю авиашколу. Работал в НИИ имени Чкалова. А в 1973 году был принят в пограничные войска КГБ СССР. Служил в бурундайском авиаполку, под Алма-Атой, бортмехаником. Затем отучился в Кировском училище, стал борттехником.

В семьдесят девятом меня перевели в Афганистан. Причем это случилось еще до ввода войск – в августе. Летели на вертолете в «аэрофлотовской» раскраске, бортовой номер – 25925. Задача была обеспечивать работу советского посольства. Уже тогда работа в Афганистане считалась опасной – в стране вовсю бушевала гражданская война. Вертолеты базировались на аэродроме, а мы жили в первом микрорайоне Кабула, стараясь ничем не выдавать своей военной принадлежности. Ходили только в «гражданке».

Мне хорошо запомнился день 11 сентября 1979 года. За нашим экипажем на «ГАЗ-66» заехал посольский водитель, как сейчас помню, его звал Васей, он тоже был пограничником-сверхсрочником, с Пржевальского отряда. Пограничники охраняли посольство. Так вот этот Вася говорит – срочно выезжаем, в посольстве общий сбор. Ехали по центральному проспекту Кабула – Майвану. Смотрю, что такое – несмотря на раннее утро, весь проспект забит вооруженными людьми. Все чем-то возбуждены, кричат. Откуда-то выезжает танк Т-62 и несется на толпу. Люди разбегаются во все стороны. Стрельбы еще не было, но стало ясно – что-то происходит ненормальное. А у нас с собой только пара автоматов. Мы кричим водителю: «Вася, ты только не останавливайся! Гони до посольства несмотря ни на что!»

В посольстве нам объявили, что ночью был задушен афганский лидер Тараки. Его вроде задушили подушкой, а затем для верности сделали инъекцию с ядом. Теперь у власти в Афганистане стал Амин. Ситуация за воротами посольства быстро накалялась. Скоро в городе началась стрельба.

Затем последовали хорошо теперь известные события. В Кабул прибыли группы «Зенит» и «Гром», а также так называемый «мусульманский» батальон, состоявший из солдат министерства обороны СССР – выходцев из республик Средней Азии. Мы, вертолетчики посольства, обеспечивали подготовку нового переворота. Летали то в Кандагар, то в Кундуз, то в Баграм.

Вскоре в ходе слаженных действий спецгруппы быстро захватили тюрьму Пули-Чархи, где Амин держал своих политических противников, административный центр Кабула и штурмом овладели дворцом Амина, ликвидировав его самого. Среди «зенитовцев» и «громовцев» было много раненых. Были, к сожалению, и убитые. 29 декабря мне довелось быть в составе вертолета, который вывозил погибших и раненых «зенитовцев». Именно тогда я увидел столько крови, и мне стало очень не по себе. Хотя тогда казалось, что скоро все закончится. Никто не предполагал, что война затянется так надолго!

В апреле 1980 года мой экипаж перевели в Душанбе. Там, в городском аэропорту, находилось звено Марыйского авиаполка. Душанбинским звеном поначалу командовал Мирошниченко, затем его сменили, сначала Лазарев, а затем – Шагалеев. Позже, по мере разрастания конфликта, прямо на моих глазах была сформирована эскадрилья, а затем появился и полк. Мы прикрывали ввод войск, передвижения колонны и мотоманевренных групп, вылетали на помощь сводным боевым отрядам. Позже внедряли тактику высадки десантно-штурмовых групп.

Надо сказать, Душанбинский вертолетный полк был уникальной частью. Он был сформирован целенаправленно для войны в Афганистане. Поэтому у нас большое внимание уделялось боевой подготовке, полетам в горах. И личный состав был подобран исключительно удачно. Пилоты полка были высочайшего класса, они были способны посадить машину на площадки, расположенные на запредельных высотах, – в 3500–4000 метров!

Но главное – коллектив был очень крепок в моральном отношении. У нас не было такого, чтобы кто-то отказался от задания или не прикрыл в бою товарища. Трусов не было! Зато была настоящий фронтовая дружба. В этом мне видится заслуга командования части: Шагалеева, Сухова, Дятлова, Пасынка, Мусаева. Они заложили в коллективе принципы поведения, задали моральную составляющую для каждого из нас. Неудивительно, что именно Душанбинский полк взрастил двух Героев Советского Союза и двух Героев России.

Поначалу в восьмидесятом году с нами часто просились полетать специалисты наземных служб – оружейники, техники и так далее. Им тогда казалось, что война – это какая-то экзотика. Однако очень скоро, когда духи научились метко стрелять и вертолеты стали привозить дырки, все эти добровольцы быстро пропали.