Пограничники в 1941 году. Они не сдавались в плен

Командование наших дальневосточных пограничных округов ясно отдавало себе отчет в том, что, несмотря на существующий пакт о нейтралитете, Япония активно готовится к войне. В те годы не были известны все тайные планы фашистской Германии и милитаристской Японии, но во всей организаторской и политической работе командиров и политорганов отрядов, округов, как и центрального аппарата погранвойск, все годы войны никогда не снимался вопрос о необходимости повышения боевой готовности наших дальневосточных округов. А когда сейчас многие вопросы прояснились и тайное стало явью, то видно, какими дальновидными были эти выводы. О всем коварстве японцев свидетельствует такой факт. Сразу по возвращении из Москвы в апреле 1941 года после подписания пакта о нейтралитете министр иностранных дел Японии И. Мацуока заявил германскому послу в Токио: «Никакой японский премьер-министр или министр иностранных дел не сумеет заставить Японию остаться нейтральной в случае конфликта между Россией и Германией. В этом случае Япония будет вынуждена в силу необходимости напасть на Россию на стороне Германии. Тут не поможет никакой пакт о нейтралитете»[175]. И самурайская Япония делами подкрепляла подобные заявления. Против наших дальневосточных границ она постоянно имела сильнейшую наступательную группировку в лице Квантунской армии, численность которой была доведена до полутора миллиона человек.

Провокации японцев на границе начались буквально с первых дней Великой Отечественной войны. Так, в ночь на 12 июля 1941 года на нашей высоте Малая Чертовая (участок Хасанского отряда), в 75 м от линии границы, японцы выставили рогатки, опутанные проволокой[176]. С сентября по декабрь 1942 года имели место 15 случаев группового нарушения воздушной границы японцами с провокационными целями, а всего за 1942 год таких перелетов было 44[177], а за 1942–1944 годы — 164. Пограничникам приходилось фиксировать и полеты без согласования с компетентными органами СССР американских самолетов. Только за 1943–1944 годы зафиксировано 213 таких незаконных перелетов[178].

Иностранная разведка активно использовала дальневосточную границу для идеологических диверсий. Неоднократно изымалась на КПП запрещенная к ввозу в СССР литература, продолжались переброски через линию границы контрреволюционных листовок. В 1943 году японцы неоднократно забрасывали на советскую территорию белогвардейский иллюстрированный журнал «На Востоке». Четвертый номер журнала за 1943 год был специально подготовлен для внедрения на советскую территорию в качестве наглядного материала, рассчитанного на неустойчивую часть военнослужащих и жителей пограничной полосы с целью склонения их к измене Родины[179].

В этих сложных условиях пограничники-дальневосточники свои задачи выполняли, и надо со всей определенностью сказать, что с ними они справлялись с большой ответственностью, проявляя высокое воинское и профессиональное мастерство. Бесспорно, что обезвреживание 2160 вражеских шпионов и агентов и задержание за годы войны 65 тысяч других нарушителей границы[180] было существенным вкладом личного состава пограничных округов в общую победу советского народа в Великой Отечественной войне.

В 1942 году на границе с Маньчжурией задержано 222 японских агента. Имели место 45 боевых столкновений, и в 132 случаях пограничники вынуждены были применять оружие, в результате чего убито 130, ранено 24 лазутчика. В следующем году задержано 273 японских агентов, а за первое полугодие 1944 года — 82 агента, из них 35 были вооружены и снабжены фотоаппаратами[181]. За каждым таким задержанным, каждым срывом провокационных действий — высокое мастерство, самоотверженность воинов советской границы.

Успехи Красной Армии на советско-германском фронте в 1942–1943 годах несколько снизили напряжение на границе. Положительное влияние на оздоровление обстановки оказала и Тегеранская конференция. Рос авторитет СССР у народов Турции, Ирана и Афганистана. Сократилась антисоветская деятельность байских, буржуазно-националистических и других враждебных элементов. Начальник погранвойск Туркменского погранокруга генерал-майор Я. Г. Котомин и начальник политотдела округа полковник И. М. Овчинников докладывали в ГУПВ в январе 1944 года о некотором сокращении провокационных действий на границе[182]. Вместе с тем ими отмечалось, что замаскировавшийся враг не прекращает борьбы, которая приобрела более скрытый характер. Изменили свою линию поведения и турецкие власти. При внешне лояльной политике в отношении к СССР они проводили большую идеологическую работу по обработке общественного мнения своей страны в антисоветском духе. Усилились провокационные и враждебные действия со стороны чинов турецкой пограничной охраны. Имели место недружелюбные акты турецких военнослужащих на границе вплоть до обстрела наших нарядов и колхозников, работавших вблизи границы.