Пограничные полномочия

– Заткнись! Допизделся уже. Так. Вечер запоздалых выводов окончен. Бластер на стол! Решишь съебать из города, молчу уж о планете – хуй что выйдет!

Разворачивается чуть более резко, чем ему свойственно двигаться, но смотрит на меня спокойно – явно вести себя так в подобном положении его научили не на факультете иностранных языков. И даже слегка ухмыляется, выложив оружие. И правда есть над чем поиронизировать: сколько уже раз я добровольно возвращал его.

Слишком громко тикают механические часы – откуда-то повыше холодильника. Вроде интерьер здесь под советский стиль.

– Какую информацию ты отправил на Мирабилис? – пристёгиваю кобуру с бластером Тома к себе.

– Никакой, ради безопасности я должен привезти отчёт лично. И мне не понравились результаты прошлого визита… Намеревался приехать ещё раз в любом случае…

Значит, всё-таки отчёт…

– И что в нём?

– Психологический… м… портрет землянина.

– И что у нас за портрет? – оттесняю его к свободной стене.

– Довольно отсталая раса в плане… сознания, – выкобенивается, делая шаг назад, но складывая руки на груди.

Молча хватаю его куда пришлось и пробую если не лишить равновесия, то хотя бы как-то сдвинуть с места.

– Напоминаю, я вдвое сильнее. Ты пользуешься своим положением… – даже не думает высвобождать конечности.

– Вздумал играть в благородство? Избавь меня от этой хуеты! Что ещё? Стратегическая информация? Ты потому закорешился со мной и Тихорецким?

– Ваня, ты же знаешь, что в наш век такое было бы попросту глупо. Как в том вашем детском шпионском романе, о котором Рита рассказывала…. К тому же Алекс информацией не обладает, а ты – не делишься. Ты профессионал.

– Приятно слышать! А ты – ублюдок ёбаный! – бодаюсь в него что есть мочи – выходит тухло.

Но с разворота – вминаю в стену. Он поддаётся. Трещит пластик.

– А вот сейчас, – впивается в плечо, – я уже перестану играть в благородство!

Зверски больно.

Оскалившись, вырываюсь. Заряжаю локтем. И сразу – кулаком под дых. Вздрогнув, бледнеет, хватает меня за затылок и валит массой. Пол – жёсткий и скользкий – ошарашивает по лопаткам. Ногами не двинуть – блокирует обе одним коленом. Мажу в ухо – ловит запястья. Дёргаюсь – держит крепко.

Сдавшись, рвано вдыхаю.

– Понятно? – подытоживает Том.

– Отвечай! – нажимаю хрипло. – Чем твоя разведка грозит нам?

– Надо полагать, вас признают неинтересными для налаживания контакта, – отодвигает меня, смахивает волосы с лица и как ни в чём не бывало направляется к холодильнику заказывать апельсиновый сок.

– И что сделают? – сев, шевелю плечами, проверяя состояние тела.

– Ничего! Не будут налаживать контакт! Делиться научными достижениями. Их у нас немало, превосходящих ваши.

– Пф… индюки с приёбом!

– Согласен, но от меня в сущности ничего не зависит.

– Что будет, если я не дам тебе отправить отчёт?

– Не притворяйся дураком. Во-первых, без отчёта они точно не станут выходить с вами на связь. Во-вторых, они пришлют кого-то другого, и вы не отличите его от тулисианца, а закрыть доступ всем тулисианцам – означает устроить сумятицу на полгалактики.

Том вручает мне стакан сока и садится на пол рядом, прислоняясь к не пострадавшей от удара части стены.

– Ваша планета инфицирована расой двадцать шесть. Что это такое?

– Трудно объяснить. У нас есть их представители. Или представитель. Или… влияние без носителя. Они воздействуют на жителей планеты. При этом мы можем изолировать источник и можем определить, что кто-то уже подвергся влиянию… и… с некоторыми ограничениями… освободить из-под него наших сородичей.

– Том! – отставив сок на пол и отчаянно застонав, закрываю лицо ладонями, уткнувшись локтями себе в колени. – Ну как я-то могу поверить, что ты не инфицирован… или как называется эта хуеверть… В чём хотя бы суть влияния? Что им нужно? Почему у нас как ошпаренные все от одного слова делаются? И… ты спас жизнь Сашке…

– Я ничем не рисковал, в отличие от вас с Ритой.

– Хватит врать.

– Я не инфицирован. А у вас просто слишком всего боятся… Земляне, ничего не поделаешь… Ты… что предпримешь теперь?

– Не знаю… – мысль словами не говорится: и догнавшая благодарность, и проблеск недоверия, и потеря ориентиров – какое ещё «влияние без носителя», в самом деле?

Не глядя протягиваю ему руку.

Пальцы Тома гораздо теплее, чем у человека, и я опять стараюсь не рассмеяться, так некстати прикинув, какими ледышками должны ему казаться на ощупь земляне.

– Что? – изучает мою эмоцию и то ли расслабляется, то ли настораживается.

– У меня ледяные руки?

– Просто слегка прохладные…

Поднимаю глаза, чтобы попытаться понять, правда это или нет, и перехватываю его взгляд.

– Ходят слухи, что на Мирабилисе освоили телепатию или… как она называется. И… Алекс мне сказал.

Том приподнимает брови:

– Это военная тайна, – почти подмигивает. – Саше нужно было помочь: лекарство разрушает психику.

– А на меня ты воздействовал?

– М… несколько минут, в самом начале нашего знакомства. Потом показалось… излишним – и я вывел тебя из транса.

Вот почему всё было так странно, хотя и в моём духе…

– Значит, решение скрывать тебя от командования я принял сам?

Пожимает плечами: