Пограничные полномочия

И без паузы покидает машину, направляясь наперерез объекту нашего наблюдения.

Другого продуманного плана у меня всё равно нет, потому откупориваю бутылку и, глотая нечто, похожее на вязкую воду (вкуса нет, что и делает напиток препоганым – а значит, всё-таки есть…), наблюдаю, как Том вступает в диалог, а затем оседает на гладкое покрытие мостовой, как его собеседник скрывается из вида, как программа окрашивает зону нашего местонахождения в белый цвет – и одним изящным скачком перелетаю к нему, распахиваю люк и разинув рот пялюсь на то, как он совершено нормальным образом забирается внутрь. За пределами кара по-прежнему стоит нестерпимая жара.

Главное – не разбудить его совсем. Дёргаю пресловутый рычажок – и уже минут через пятнадцать наблюдаю за плавной автоматической парковкой в квартире Тома. На распахнутый люк хозяин дома не реагирует, и я замираю в нерешительности: что предпринять? К счастью, искусственный интеллект решает этот вопрос за меня – тихо произносит приветствие, и Том как лунатик перемещается в свой кабинет, где тут же безвольно падает в кресло.

От греха подальше на цыпочках выскальзываю из комнаты и подаюсь в помещение, которое называю про себя кухней. Долго прохаживаюсь кругами, размышляя. Рассматриваю стены, раскачиваюсь на стуле, похожем на пружину, накрытую гигантским листом кувшинки, валяюсь на топчане, не решаюсь активировать бытовую технику и попробовать получить хотя бы стакан воды – вдруг это будет сопровождаться какими-нибудь громкими звуками. Хотя, надо признать, коктейль от Леи вполне утолил и голод, и жажду.

По прошествии двух с лишним часов наконец соображаю: хе-хе, кое-что вышло из-под контроля – Крифа здесь по-прежнему нет.

Вернуть Тома в реальность – самое простое побуждение. Но, полагаю, он будет уже окончательно разозлён моим пренебрежением общим планом. Кто бы мог подумать, этот раздолбай способен действовать по схеме! А если у него вообще необъятный сценарий есть, а локальные проявления показались мне хаосом из-за неудачного ракурса?..

Прокрадываюсь в кабинет хозяина и замечаю, как он держит руки на груди – сложив пальцы в какие-то мирабилианские символы…

Вспоминаю, что планшет Тома остался в каре – вернувшись туда, не особенно удивляюсь: недоступных для меня файлов на устройстве нет.

Источник до сих пор в городе, судя по отчёту программы, но смысл его искать? Даже если заставлю себя уступить воле Миража, перспектива валяться в полубессознательном состоянии где-то посреди охваченного пеклом инопланетного мегаполиса как-то не воодушевляет.

Пролистываю изображения кучи мирабилианцев в контактах Тома – нахожу некоторых членов Совета старейшин – но что я им скажу? К счастью, взгляд цепляется за шикарное платье и знакомое выражение лица – это определённо Лея!

***

Плотно задраиваю люк на кухню.

Чтобы ничего не объяснять неизвестно на каком языке, сразу активирую голографический канал и кладу планшет на стол, сделав шаг назад.

Она совсем не изменилась с тех пор, как разговаривала с Томом на Ёжике. Долю секунды Лея по инерции улыбается, ожидая увидеть отца, а потом оценивает обстановку, морщит лоб и спрашивает:

– Ваня?

Включаю переводчик.

Кивает:

– Лучше так, да. Земные языки мне не даются. Что произошло?

– Ваш подопытный сбежал.

– Да, все получили оповещение. Обычно мы с этим справляемся. Я была в университете и не отслеживала ситуацию.

– Твой отец отправился в Мираж, чтобы спасти Крифа, который… его…

– Физически он дома?

– Да, он здесь. И он подаёт мне вот такой сигнал, – изображаю в воздухе положение пальцев Тома.

– Код четыре. Проклятье.

– Это…

– Папе не хватает связи с реальностью, чтобы вытащить Крифа… Так уже бывало. Не буди его, я скоро приеду.

Обрывает звонок, а я напряжённо соображаю, почему же Том не предвидел такого развития событий и даже не дал мне координаты своих коллег. Хотя, учитывая планшет без дополнительной защиты, – дал, не посчитав нужным ничего объяснять наперёд.

***

Тёмно-коричневое платье до пола, и волосы – тоже до пола, если разобрать этот смахивающий на средневековый беспредел у неё надо лбом. И глаза никакие не фиолетовые – серые, как у отца. А самое главное – из-за чего я теперь уже совсем не понимаю, как сразу тогда, на Ёжике, не догадался, что она дочь Тома, – лёгкая улыбка, прочно обосновавшаяся в качестве основного мимического жеста. И опыт последнего времени ясно расшифровал для меня значение этого символа: «Затруднения? Любопытно!»

– После твоего пребывания в Мираже мы получаем необычные данные приборов, – начинает она, втолкнув меня в первую попавшуюся комнату – мою временную спальню, – и прикрывая за собой дверь.

Говорит так быстро, что перевод еле успевает генерироваться.

– Неудивительно: я оказался не по зубам вашему инопланетному чуду.

– Не льсти себе. Скорее всего, совпадение.

– Такое уже было, да?

– Не совсем. Источнику удавалось сбежать, и папе было трудно возвращать оттуда других.

– Давай просто разбудим его и придумаем что-нибудь вместе.