Пограничные зори

…Шел сентябрь тридцать первого года. Над заставой занимался новый день, легкий ветерок тревожил пыльную листву деревьев, тронутую желтизной осени.

Вдруг в открытые ворота вихрем на взмыленном коне ворвался всадник. Он резко остановился возле крыльца, соскочил на землю, бросил поводья подбежавшему бойцу и скрылся в канцелярии. Появление пограничника с соседней заставы нарушило размеренность утренних часов, хотя никто еще не знал, что случилось. Бойцы насторожились, и когда раздался сигнал боевой тревоги, он никого не застал врасплох.

На крыльце показался командир. Подождал немного, посмотрел на пограничников, негромко сказал:

— Товарищи, обнаружена банда, которая пытается уйти за границу. Эта банда убивала и грабила, не щадила ни старого, ни малого. Мы не можем позволить ей уйти от возмездия. По коням!

Группа пограничников во главе с командиром повернула на запад, другая, с Бутыриным, — на восток, в сторону гор.

Прошло около часа. Парторг ехал впереди бойцов. Нещадно палило солнце, и гимнастерка, мокрая от пота, успела просохнуть, покрылась белыми разводами.

Пограничники внимательно оглядывали местность, но вокруг не было ни души.

«Неужели ушли?» — подумал Бутырин и почувствовал досаду.

Оставалась еще надежда, что командир настиг басмачей. А здесь стояла тишина и слышен был только перестук копыт. Парторг решил осмотреть глухое длинное ущелье. Стиснутое скалистыми обрывами, оно выходило к границе.

Подозвав командира отделения, Бутырин сказал:

— Следуйте прежним маршрутом. А я осмотрю ущелье.

Отделенный задумывается на минуту. В глазах его озабоченность.

— Может, не стоит одному, товарищ парторг? Возьмите кого-нибудь с собой.

— Нет, нет, нам нельзя распылять силы. В случае чего — дам сигнал.

Бутырин тронул коня и направился к видневшемуся вдали холму, с которого хорошо просматривалась равнина. Определенного плана действий у Бутырина не было, но что-то толкало его вперед. Вот и холм. Парторг спешился, взобрался повыше. Медленно поворачивал он голову, стараясь ничего не пропустить, и на востоке заметил клубы пыли. Тревожно забилось сердце. Бутырин подождал еще немного: может, чабаны гонят овец? Но когда разглядел в пыльной завесе поблескивающие короткие стволы винтовок за плечами всадников, понял: басмачи. На полном карьере они направлялись к входу в ущелье. Если дать сигнал, банда ускорит движение, тогда уж ее не догнать.

Что делать? На размышление оставались считанные секунды. Банда приближалась, и Бутырин различал усталые свирепые лица под папахами. И решение пришло: добраться раньше басмачей до ущелья и задержать их до подхода отряда. О том, что бандитов слишком много, парторг не думал.

Он скатился с холма, вскочил в седло и, пригнувшись к рыжей гриве, галопом помчался в ущелье. В голове было одно: лишь бы с конем ничего не случилось.

— Быстрей, быстрей, мой гнедок — шептал он коню.

И тому словно передались нетерпенье и тревога хозяина.

Вскоре показались валуны, загромождавшие вход в ущелье. Бутырин понял, что успел. Он соскочил с коня и выбрал место за большим валуном. Отсюда была отлично видна горловина ущелья.

Гранаты, полсотни патронов, винтовка — все его вооружение. Парторг дослал патрон в патронник. О смерти не думалось, не хотелось думать.

Бутырин поднял винтовку и поймал в прорезь прицела лицо басмача. Затем взял чуть ниже и плавно нажал на спуск. Фигура всадника дернулась и свалилась набок. Испуганный конь помчался вперед, волоча по камням безжизненное тело. Басмачи придержали коней, сбились в кучу. Пограничник послал туда четыре пули. Банда рассыпалась, он увидел бьющуюся на земле лошадь и еще два неподвижных тела.

Наступившая тишина угнетала Бутырина. Враг не был виден, и в сердце постепенно закрадывалось беспокойство.

Когда из-за далекого валуна показалась папаха, он поспешно, не целясь, выстрелил. В ответ застучали частые выстрелы, пули запели над головой. Мелкие осколки камня, выщербляемого пулями, больно секли лицо.

— Скоро управиться захотели, сволочи! — переводя дыхание, удовлетворенно шепчет парторг. — Погодите, подойдут наши, посчитаемся.

Он был убежден, что вот-вот подоспеют товарищи, это придавало ему уверенности.