Пограничный легион

– Что он сделал? – повторил Вуд, царапая свою седую голову. – Черт побери! Лучше спросить, чего он не делал! Как самый отчаянный головорез, нагло явился прямо в лагерь. И разом стал всеобщим любимцем. Просто не знаю, как это ему удалось. Может быть, потому, что он решительно на все плюет. Он разом расшевелил нас. Выиграл все деньги, которые были в лагере, многих совершенно обчистил и затем все отдал обратно. Пил больше всех и не пьянел. Пустил пулю в Бэди Джонса за то, что тот плутовал в карты; также продырявил и дружка Бэди, Шика Вильямса. Стрелял так, чтобы не убить, – отшиб им только крылышки. Но знаешь, Келс, он меткий и быстрый стрелок. Немного найдется таких в этой стране. Этого ты не должен забывать…

– А ты забыл еще рассказать, как он отделал Луча, – сказал Рыжий Пирс.

– Луч! Я знаю его, – заметил Келс.

– Возможно, что это плохая рекомендация для Джима Клэва, – начал Бейд Вуд, – хотя, признаться, это самое мне в нем и приглянулось… Ты, конечно, еще помнишь, хозяин, миленькую девчонку Брандер, там, возле Медвежьего озера. Дочь старого Брандера, работает и посейчас в лавке. Я сам видел, как ты волочился за ней. Так вот, старик и его два парня решили отправиться за золотом и прихватили с собой девушку. Так, по крайней мере, я понял. В один прекрасный день в Кэбин-Галч примчался Луч. Как водится, мы пили и играли в карты, но молодой Клэв не делал ни того ни другого. В этот день он до смешного раскис. Ну вот, Луч вдруг начал предлагать маленькое дельце. До этих пор мы еще ни разу не работали с ним и его командой. Неизвестно, что бы из этого вышло, не вмешайся этот Клэв. Луч предложил нам спуститься в долину, где старик Брандер мыл свое золото, захватить все, что у него есть, и еще… Ну, конечно, еще и девчонку. В эту-то самую минуту Джим возьми и очнись от своих размышлений. Сначала он принялся осыпать Луча страшнейшими проклятиями. А когда тот, ясное дело, взялся за револьвер, то Джим мигом вышиб его у него из лап. Сделав это, он как бешеный ринулся на Луча. Раза два опрокинул его. И затем боксом принялся гонять его по всей хижине до тех пор, пока, наконец, мы не решили заступиться. Но Луч был почти трупом. Вдребезги исколоченный, со сломанными костями, и я не знаю еще с чем. Само собой, мы сунули его в кровать, где он и посейчас лежит. Никогда уже он не будет прежним Лучом.

Настала многозначительная тишина.

– Гульден, ты слышал это? – спросил Келс, повернув к нему свое бледное лицо.

– Да, – ответил тот.

– Что же ты думаешь об этом Джиме Клэве и о деле, которое он сорвал?

– Клэва никогда не видел, придет время – погляжу. А потом достану себе девчонку Брандера.

В Гульдене было что-то особо подлое и мерзкое. Может быть, своим вопросом Келс и хотел подчеркнуть это или же он добивался только его мнения о Джиме Клэве?

Жанна не могла решить этого. Она догадывалась, что между Гульденом и остальными бандитами существует тайная вражда. Но было тут и что-то другое, неуловимое, похожее на страх. Гульден был преступником из любви к преступлениям. В сравнении с ним все остальные бандиты казались ей обыкновенными жуликами. Даже Келс, в хладнокровнейших злодействах которого она сама убедилась, рядом с Гульденом утрачивал свой ореол ужасного разбойника. Чтобы только не видеть устремленных в ее сторону громадных глазных впадин Гульдена, Жанна закуталась в одеяло с головой. Нервы ее ослабли, и все тело содрогалось от одного слова, которое она беспрестанно шептала про себя: «Джим! Джим! О, Джим!» Последний возглас перешел в приглушенное всхлипывание.

Джим совершил ужасный поступок. И теперь он найдет смерть в какой-нибудь пьяной драке или, что еще хуже, сделается членом этой разбойничьей шайки и опустится окончательно.

Это было тяжелым наказанием для Жанны. Она сама навлекла на его голову такое несчастье. Как была она глупа и лжива, как бессмысленно кокетничала своим равнодушием к нему. Она любила Джима Клэва. Но узнала это слишком поздно – только когда поехала следом за ним.

Но несмотря на весь свой ужас, Жанна почувствовала горячее желание спасти Джима, хотя бы и ценой своей жизни. Ее страх перед Келсом исчез, как исчез он и перед остальными бандитами, за исключением Гульдена. Его она не считала за человека, перед ним она была бессильна. Если на других еще можно было как-то повлиять, на Гульдена – уже никогда.

Постепенно ее мучительные мысли улеглись, она успокоилась, и только тупая, тихая боль осталась в груди. Прошлое ушло куда-то страшно далеко. Настоящее было ничем. Одно будущее имело значение, потому что там скрывался Джим Клэв. Она не уйдет отсюда. Она пойдет дальше, в Кэбин-Галч.

Глава VIII

Прошло три дня. Жанна так усердно ухаживала за Келсом, как будто и в самом деле была его женой. Почувствовав себя значительно крепче, Келс решил тронуться к главному лагерю в Кэбин-Галч. Его тянуло туда, и всякое возражение он отклонял с властным нетерпением. Товарищи поочередно должны были поддерживать его в седле. Спустя четыре дня лошади были оседланы и вся поклажа увязана.