Пограничный легион (сборник)

— Я уверен, что все эти извилистые проходы ведут вниз, к большой дороге в тростниках, — сказал он, передавая трубу Старуэллу.

— Согласен с вами и бьюсь об заклад, что команчи там, — ответил Старуэлл, в свою очередь передавая трубу ближайшему соседу.

Том долго смотрел на это великолепное дикое нагромождение скал, и жуткий трепет охватил его. Рядом с Томом стоял индеец Медвежий Коготь. И так неподвижна, так напряженна была его поза, когда он смотрел своими темными, пронизывающими глазами вдаль, что Том со страхом почувствовал, как надвигается какое-то важное, потрясающее событие. Пилчэк тоже заметил это, ибо стоя за индейцем, он не сводил с него глаз.

Медвежий Коготь, ростом шести футов, гибкий, худой и стройный, чем-то напоминал орла. На его бронзовом бесстрастном лице были видны следы краски. Вокруг шеи висело ожерелье из медвежьих когтей, откуда и произошло его прозвище. В закрученный клок волос на макушке были воткнуты перья из хвоста какой-то птицы. На руках блестели стальные браслеты. Он был весь обнажен, и только бедра были обмотаны куском материи, украшенной бусами.

— Мне! — хрипло пробормотал он, протягивая руку к трубе Пилчэка и не отрывая глаз от того, что привлекло его внимание. Обеими руками поднес он трубу к глазам. — Уу! — тотчас воскликнул он.

В этот момент напряженное возбуждение наблюдающих достигло высшего предела. Пилчэк едва сдерживал нетерпеливого Старуэлла. Том почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его телу, а затем, когда индеец проговорил: «Команчи!», его бросило в жар. Он подумал о Милли Фэйр.

Медвежий Коготь крепко держал трубу и, отодвинувшись от стекла, указал Пилчэку, на какое место ему встать. Он старался не сдвинуть с места трубу, чтобы увидеть как раз то, что привлекло его внимание.

Пилчэк с волнением смотрел в трубу, которая сначала слегка дрожала, а потом замерла в его руке. Стоявшим рядом казалось, что он никогда от нее не оторвется. Наконец он сказал.

— Клянусь, он прав. Я различаю… Индейцы там, среди тростников… Старуэлл, посмотрите… Направьте сюда, на этот ближайший обломок скалы. Он на одной линии с тем высоким красноватым утесом. Ищите у самой его подошвы…

Теперь и остальные взялись за подзорные трубы, и многим охотникам удалось заметить команчей раньше, чем они скрылись.

Тут же устроили совещание. Расстояние равнялось приблизительно десяти милям, и казалось невероятным, что индеец смог что-то увидеть и взял трубу, чтобы проверить поразительную остроту своего зрения. Мексиканец, хорошо знавший топографию этой дикой скалистой местности, обещал к раннему утру следующего дня провести отряд Пилчэка к тому месту, где находились команчи. После этого охотники спустились с вершины и вернулись в лагерь.

Позднее Пилчэк с разведчиками решили найти хорошо замаскированное место в тростниках, где можно было бы оставить повозки и лошадей под небольшой охраной. Такое место они нашли в нескольких милях по направлению к стоянке индейцев.

В предрассветных сумерках сорок охотников выехали из лагеря, следуя за мексиканцем и Пилчэком. Все молчали. Глухой топот лошадей был неслышен даже на небольшом расстоянии. Ехали то шагом, то рысью, в зависимости от того, что было под ногами. Спешились в намеченном месте среди густых кустарников и привязали лошадей. Пилчэк оставил двух человек на страже, а остальных повел пешком вслед за мексиканцем.

Не прошли они и четверти мили, как мексиканец шепнул что-то, опустился на колени и руки и очень медленно и не производя абсолютно никакого шума пополз. Пилчэк и остальные, по двое — по трое в ряд, бесшумно следовали вплотную за ним. Нервы у всех были напряжены до предела. Том Доон еще никогда не испытывал такого напряжения. Прямо перед ним расстилалась неведомая земля, и она, неизвестно где, таила в себе опасность, с которой придется встретиться лицом к лицу… Том, считая, что слишком шуршит травой, напрягал мускулы, чтобы ползти неслышно. Он весь был погружен в это. Вдруг Пилчэк шепнул:

— Тсс!.. — и все остановились.

Том увидел перед собой отлогий спуск в какой-то овраг протяжением в несколько акров, заросший травой. Посредине оврага протекал ручей, и его тихое журчание было единственным звуком, нарушавшим тишину утра. Десятки индейских малорослых лошадей паслись, стояли или лежали на этом своеобразном лугу. Не было видно ни одного индейца. Но так как свет был еще серый и тусклый, полной уверенности в этом не было. Пилчэк приподнялся, выглянул из-за скалы и осмотрел расположение лагеря, узкие тропинки среди тростников и подступы к спуску со своей стороны. Затем он снова опустился на землю и обратился к охотникам.