Пограничный легион (сборник)

Радостное, полное надежды настроение Джоун мгновенно улетучилось. Между мужчинами что-то произошло, только она не знала что. Ей снова стало страшно. Руки и ноги вдруг налились неимоверной тяжестью. Чуть не падая, она побрела в сторону и с облегчением опустилась на камень. Робертс принес ей завтрак, но не сказал ни слова, даже не взглянул на нее. Руки у него дрожали. Джоун совсем перепугалась. Что же будет? Робертс вернулся к костру. Джоун с трудом заставила себя проглотить завтрак — она твердо знала: сегодня ей понадобится вся сила духа, вся ее стойкость.

Потом она увидела, что Келлз и Робертс о чем-то спорят, но так тихо, что слов было не разобрать. Казалось, Робертс отчаянно чему-то противится. Голос Келл за звучал холодно и властно. Наконец они замолкли, как будто предмет спора был исчерпан.

Робертс суетливо, неловко увязав тюк, пошел за своей лошадью. Она еще прихрамывала, но, похоже, уже была в форме. Робертс заседлал ее, привязал тюк. Потом заседлал лошадь Джоун. Когда все было готово, он решительно повернулся к Джоун, как человек, который наконец готов грудью встретить давно грозящую ему смертельную опасность.

— Поехали, Джоун. Пора, — крикнул он громким, но неестественным голосом.

Джоун встала и направилась к лошадям, но тут же между нею и Робертсом оказался Келлз. И опять этот жуткий человек держался так, словно ее тут вовсе не было. Он прошел половину лагеря и остановился футах в пятнадцати перед Робертсом.

— Робертс, садись на лошадь и убирайся, — сказал он.

Робертс отпустил поводья и выпрямился. Это был самый смелый жест из всех, что он до сих пор себе позволял. Теперь можно было снять маску — его неопределенные опасения стали явью, притворство и хитрости не помогли, — теперь он мог вести себя как мужчина. Выраженье лица его изменилось. Он побледнел, посуровел.

— Без девушки я отсюда не уеду.

— Ты ее не получишь.

Джоун затрепетала от страха. Вот, значит, в чем дело. На миг сердце у нее перестало биться. Дрожа всем телом, затаив дыхание, она уставилась на мужчин, ставших вдруг средоточием мира.

— Выходит, мне придется ехать с вами, — ответил Робертс.

— Твое присутствие нам ни к чему.

— Я все равно поеду.

Это все так, словесная перепалка, подумала Джоун. Она понимала, что Робертс хладнокровно и неуклонно идет навстречу тому, чего ожидал с самого начала. А о чем говорил голос Келлза? Человек этот, казалось, по-прежнему был спокоен, доброжелателен, любезен.

— Ты что, совсем спятил? — спросил он.

Робертс ничего не ответил.

— Отправляйся домой. Можешь сказать там все, что тебе заблагорассудится, — продолжал Келлз. — Тот раз в Калифорнии ты меня выручил. Я таких вещей не забываю. А теперь подумай и бери след.

— Только вместе с ней. Так просто я ее не отдам, — заявил Робертс. Руки у него дернулись.

От Джоун не ускользнуло напряженное внимание бледно-серых глаз, следивших за Робертсом — его лицом, взглядом, руками.

— Какой тебе толк сопротивляться? — с ледяным смехом спросил Келлз. — Ей это все равно не поможет. Ты прекрасно знаешь, что получишь.

— Слушай, Келлз… Я скорее подохну на месте, чем оставлю ее у вас в лапах, — в ярости заорал Робертс. — Хватит тут время терять на споры. Отпусти ее, а то…

— Ты вроде не дурак, — прервал его вкрадчивы#, спокойный, но властный и холодный голос Келлза. А какая в нем слышалась сила, какая самоуверенность! — С дураками я не спорю. Воспользуйся возможностью, которую я тебе даю. А с нами шансов у тебя никаких. И что тебе с того, будет у вас одной девушкой больше или меньше?

— Келлз, я, может, и дурак, да только я мужчина, — гордо ответил Робертс. — А вот в тебе, видать, уж совсем ничего человеческого не осталось. Это я давно понял, еще там, на приисках. Но все же ума не приложу, как ты можешь стоять тут и говорить, вроде как джентльмен, когда ты знать не знаешь, что такое настоящий мужчина… Отпусти ее, не то я… я буду стрелять!

— Робертс, у тебя же есть жена, дети?

— Есть, — сипло крикнул Робертс, — только жена от меня отвернется, если я отдам тебе Джоун Рэндел. У меня у самого взрослая дочка. Может, и ей когда понадобится, чтоб настоящий мужчина защитил ее от такого… такого, как ты, Джек Келлз!

Однако пыл и страсть Робертса не возымели никакого действия, разве что по контрасту еще ярче выступила непонятная жестокость натуры Джека Келлза.

— Ты уберешься отсюда или нет?

— Нет! — прохрипел в ответ голос Робертса.

Все это время Джоун стояла, словно завороженная стремительной перепалкой между своим защитником и губителем. Но тут ее охватил панический страх. Ей приходилось раньше видеть драки, но до убийства дело никогда не доходило. Обезумев от ярости, Робертс, как загнанный волк, изготовился к прыжку. Он весь затрясся и, пригнувшись, выбросил вперед руку.

Джоун в ужасе закрыла глаза, заткнула уши и, стремительно повернувшись, бросилась бежать. И тотчас в ушах у нее глухо прогремел выстрел.

Глава III