Пограничный легион

Пораженный, он отпрянул назад. Он начинал понимать, почему они так странно ведут себя. Он почуял правду! Милли Фэйр не умерла! На мгновение он закрыл глаза и собрал все свои физические и душевные силы, чтобы справиться с нахлынувшей на него радостью. Он должен овладеть собой и не пропустить ни слова из рассказа этой женщины, вернувшей ему любовь и жизнь. Сердце его бешено забилось в сладостной муке…

— Милли здесь, — сказала миссис Хэднолл. — Мы не раз пытались сообщить вам об этом, но никак не могли разыскать вас. Милли жила здесь… с тех пор, как спаслась от Джэтта и от индейцев. Она преподает теперь в школе. Милли все время ждала вас… Она так любит вас!

Том прошептал:

— Я вижу по вашему лицу, что это правда, но я не могу поверить… Я хочу видеть ее!

Миссис Хэднолл открыла дверь и вышла. Кто-то неслышно проскользнул в комнату — девушка или женщина с горящим лицом и блестящими черными глазами! Неужели это Милли Фэйр?

— О… Том! — тихим, прерывающимся голосом воскликнула она. Девушка сделала шаг вперед, протянула руки, но потом отступила назад и прислонилась к двери. — Ты… не узнаешь меня?

— Я потерял всякую надежду, — прошептал Том как бы про себя. — Это слишком неожиданно! Мне не верится… Это ты, это твои глаза, которые я так любил!..

— Я — твоя Милли, живая… живая!.. — крикнула она и бросилась к нему в объятия.

Некоторое время спустя они стояли у открытого окна и смотрели на золотистый закат солнца. Она рассказала ему свою историю. Том мог только поражаться и восхищаться ею: она расцвела и была прекрасна, но осталась такой же простой, как в былые времена.

— Ты никогда не должен уезжать от меня. Не будешь и охотиться на бизонов! — сказала она, и в тоне ее слышались и требование, и мольба.

— Нет, Милли! — ответил он и рассказал о том, как в паническом страхе убегало стадо.

— О, это страшно! — заметила она. — Я всегда любила бизонов.

Миссис Хэднолл весело окликнула их с порога:

— Том… Милли! Одной любовью не проживешь. Ужин готов.

— Мы не голодны, — мечтательно ответила Милли.

— Нет, голодны, — энергично возразил Том. — Мы идем… Милли, я очень проголодался. Полтора года на бизоньем мясе!

— Я пошутила, — шепнула она и, опустив свои черные, как ночь, глаза, прильнула к нему. — Ты помнишь, когда день моего рождения?

— Я никогда этого не знал, — улыбаясь, ответил он.

— Завтра.

— Что ты! Ну, значит, я вернулся как раз вовремя. Ведь тебе восемнадцать лет?

— Ах, так ты забыл? Девятнадцать! Ты опоздал на целый год!

— Я никогда не забывал о том, что должно было произойти в день, когда тебе исполнится восемнадцать лет, хотя точной даты и не знал.

— А что должно было произойти? — лукаво спросила она, слегка вспыхнув.

— Ты должна была выйти за меня замуж.

— Разве я это обещала? — с деланным изумлением спросила она.

— Да.

— Ну, так я имела в виду тот день, когда мне исполнится восемнадцать! Ты никогда не увлекался мною так, как бизонами! Ты только о них и думал и не искал меня. Я могла бы уже давно быть твоей. А теперь подожди, пока… пока мне не исполнится двадцать!

— Милли, я искал тебя все лето, осень и зиму. И сердце мое разрывалось на части.

— Но… но раз я обещала выйти за тебя замуж в день моего рождения, так это и будет! — сказала она, и темные глаза ее выразительно взглянули на него.

— Дорогая, я так счастлив, что нашел тебя, что ты жива и превратилась в необыкновенную красавицу и что ты любишь меня! Но зачем заставлять меня ждать? В прерии я вел такую одинокую и тяжелую жизнь! Я должен вернуться к тому, о чем мечтал, — бросить охоту и начать обрабатывать землю. Разве ты забыла, какие планы мы строили, когда встречались тайком под вязами? Забыла эти лунные ночи?

— Нет, я никогда ничего не забывала, — прошептала она.

— Ну так если завтра день твоего рождения, а я напрасно потерял целый бесконечный год, то выходи за меня замуж завтра! Хочешь?

— Да. Хочу…