Пограничный рубеж

Наблюдатель, сидевший в трёх километрах от моста, внимательно вглядывался в бинокль вдаль, на изгиб железнодорожной ветки: от его внимательности и команды зависел успех всей операции – объяснил ему товарищ капитан. И он очень не хотел его подвести… Вот вдалеке, на изгиб ветки выехал из-за поворота железнодорожный состав. Рука сама потянулась к тумблеру включения рации, но задержалась и опустилась: из-за поворота выходил длинный пассажирский состав, в которых сейчас перевозят немецких солдат. Пропускаем… В окнах проходящего мимо него состава в бинокль он видел довольные улыбающиеся лица немцев, а в последнем – офицерском: лица немецких командиров о чём то мирно беседующих. Злоба забилась отчаянным набатом в голове: как у себя дома раскатывают по нашей земле сволочи ! И почему товарищ капитан приказал пропускать таких ?! Он бы приказал ударить по этому поезду из всех стволов, а потом пойти в атаку и добить всех, кто останется в живых. Как они добивали наших бойцов и командиров ! Воспоминания обрушились на него как водопад ! Наблюдатель затряс головой, отгоняя ужасные воспоминания… Медленно потянулось время… Дым, поднимающийся над лесом сказал наблюдателю – на подходе очередной поезд ! И вновь: одна рука подняла бинокль, а вторая легла не тумблер включения... Несколько секунд и тумблер негромко щёлкнул: пошло питание, стали нагреваться лампы передатчика… Железнодорожный состав прошел мимо наблюдателя и он, в очередной раз, восхитился своим командиром: если все это будет нашим ! Рука поднесла к губам микрофон… В эфир полетело на немецком: Внимание ! Двадцать два… После третьего повтора услышал: Внимание ! Одиннадцать… Парень вздохнул свободно – он свое дело сделал ! Он и трое помощников быстро собрали рацию и направились к мосту, находящемуся в трех километрах от них…

Грузовой состав сбрасывая скорость до положенных десяти километров подъехал к мосту; неторопливо пересёк его и начал набирать скорость: до города Барановичи – конечной цели, оставалось десять километров… Как только конец состава скрылся из вида, по расчету, сидевшему в обставленным мешками с песком пулемётному гнезду; расчету 37мм зенитного орудия из леса ударили снайпера. Густо ударили – в несколько десятков стволов ! Под градом пуль пулемётом MG и автоматов выбегающие из караулки немцы подали мертвыми на землю и щебень насыпи… Несколько секунд сплошного свинцового ливня и от леса, по полотну железной дороги, побежали к мосту фигуры в немецкой форме… Кто то бросился освобождать мертвых немцев от патронов и автоматов; кто то побежал, с грузом под мост… Через минуту, ломая кустарник подлеска, в двухстах метрах от моста на дорогу выбрался Бюссинг и покатил прямо к зенитному орудию, стоящему на 4х колесной платформе. Неумело, но старательно, опустился ствол, торчащий в небо; орудие приведено в походное положение и прицепленное к Бюссингу покатило по дороге от моста… Следом за ним побежали бойцы: они свое дело сделали – осталось погрузиться на грузовики и благополучно добраться до базы. Словно подгоняя их в спины рвануло в районе моста: взрыв подбросил пролет с опоры вверх-в сторону и обрушил его в воду. По этому мосту теперь полсуток будет невозможно проехать…

На разъезде повторилась та же картина: мгновенное уничтожение пулеметного расчета; отдыхающих на солнышке солдат… Я, в домике стрелочника, просто сломал ударами ладони, шеи и фельдфебелю и стрелочнику, мирно попивавшим в это время чай…

Машинист паровоза, поляк, дернул тяжелую рукоять управления, переключая положение рычага с положения "движение вперед" на положение "нейтраль" и стал неторопливо крутить тормозное колесо… В чем дело ? – насторожился фельдфебель, контролирующий в кабине работу паровозной бригады. Перекинул автомат со спины на бок. Запрещающий знак господин фельдфебель – показал рукой в окно машинист и добавил – вон и стрелочник держит в руке красный флажок, запрещающий движение. Видимо будем пропускать состав, движущийся с боковой ветки… Настороженный немец окинул пространство впереди тормозящего паровоза и расслабился; закинул автомат за спину. Перед ним раскинулась вопиющая картина разгильдяйства тыловой части: в пулеметном гнезде сверкали на солнце три каски, а их обладатели – голые по пояс, с увлечением смотрели на то, как на небольшой полянке шестеро солдат, раздетые по полю, сбились в кучу, пиная мяч ! На скамеечке у будки стрелочника к стенке прислонился, вытянув ноги без сапог, такой же младший офицер, как и он. Лениво повернул голову, кинул взгляд на остановившийся паровоз и отвернулся, закрыв глаза… Разгильдяи ! – ругнулся негромко фельдфебель – тыловые крысы ! Хотя – автомат у старшего поста был прислонен к стенке в пределах досягаемости руки… Это было последнее, что успел увидеть, оценить фельдфебель: в следующий миг его голову пронзила пуля, выпущенная из русской винтовки СВТ-40. Еще одна пуля ударила в висок машиниста…