Погранзона

– Вот такие дела, Миша. Я Владу не стал говорить о том, что прошедшей ночью наблюдатели зафиксировали перемещение банды рыл в двадцать на высоте. Шли грамотно, соблюдая дистанцию. Это не местные. Банда ушла за высоту и дальше никак не проявляла себя ни ночью, ни днем. Но приперлась-то она сюда не затем, чтобы просто посмотреть, как мы тут службу несем. Вполне возможно, духи сегодня проявят себя. Так что смотри за высотой.

– А может, это они обстреливали пост? – спросил Левченко.

– Нет, – ответил Логинов. – Обстрел велся и до появления банды.

– Ладно, разберемся. Все же у нас две БМП и танк. Да, кстати, ты мне нормальную машину оставить можешь взамен моей?

– А что с ней?

– Да заводится только с буксира. Если что, как мне быть?

Стабилизатор пушки работал только при включенном двигателе.

– Бери мою, если хочешь, но боекомплект израсходован наполовину.

– Все лучше, чем моя. Ты тогда загони ее на базу.

– Боекомплект на посту перегрузить не сможем.

– Понятно, что не сможем при обстреле. Но того, что есть, хватит. У второй БМП и танка с бое-припасами все в порядке. Да и вообще, в нашем деле главное что?

Логинов улыбнулся и ответил:

– Вовремя смыться.

– Вот! Правильно. Так что гони мою БМП на базу.

– Добро. У меня тут есть четыре выстрела к «РПГ-7». Дарю.

– Вот за это спасибо, Серега. С выстрелами сейчас на базе дефицит. Комбат говорил, дальше хуже будет.

– Куда ж еще хуже?

– Если бы знать.

На этом разговор закончился.

Как только наступили сумерки, старый караул покинул блокпост. Левченко решил проверить машину Логинова. Он занял место механика-водителя, завел двигатель, подъехал к склону и поставил БМП на ручник, не глуша двигатель. С движком вроде все в порядке, теперь следовало проверить вооружение.

Левченко перебрался на место наводчика и дал несколько выстрелов по двум новым огневым точкам духов, координаты которых получил от Логинова во время доклада обстановки. Тут же рядом с левой гусеницей разорвался снаряд.

Стреляли с другого берега. Это лейтенант определил быстро. Он вернулся на место механика-водителя, загнал БМП в лощину, прикрытую от огня противника достаточно высокой каменной грядой, и вызвал бойцов. Те в темноте наломали веток и замаскировали машину.

Из блиндажа вышел Марин:

– Что за дела, Мишаня?

– Проверял Серегину машину, а с того берега пустили реактивный снаряд.

– Машина не повреждена?

– Нет! Не смогли духи из самоделки прицельно выстрелить.

– Повезло. Сам-то куда стрелял?

– По ориентирам, которые передал мне Серега.

– Значит, потревожил ты духов. А где БМП?

– В лощину загнал.

– Но оттуда она не сможет вести огонь.

– Зато уцелеет. Нам хватит и огня танка со второй машиной. Если, конечно, моджахеды не попрут с высоты.

– Пока там спокойно.

– Вот именно, что пока!

– Пойдем проверим позиции. Главное, чтобы бойцы не уснули. А то точно попадем в переделку.

– Погоди, перекурим.

– Давай в окоп, а то получится как с Дудихом.

– Я не идиот, чтобы подставляться ночью огоньком сигареты.

– А Дудих был идиотом? Просто не подумал, а в результате…

Марин ссылался на печальный случай с «самаркандцем» из первой роты лейтенантом Дудихом. Тот ночью присел за куст, хотя до окопа было всего ничего, и закурил, надеясь, что огонек сигареты не увидят боевики. А может, и не надеялся, а просто не подумал.

Однако вражеский снайпер не дремал, получил ориентир и выстрелил. Пуля попала лейтенанту в промежность. Дудиха доставили в госпиталь. Позже кто-то сказал, что вроде сделали операцию, пришили что надо, но как дальше сложилась судьба однокурсника, офицеры не знали. Начальник медицинской службы бригады, будучи в батальоне, сказал, что после такого ранения мужик может забыть о бабах. Возможно, он ошибался.

Перекурив в окопе, Марин и Левченко обошли позиции подразделения. Бойцы не спали. Наблюдатели за холмом доложили, что перемещения боевиков не замечали. Далее проверку позиции они осуществляли по очереди.

Под утро, как только немного посветлело, на обход отправился Левченко. Не успев выйти из окопа, он услышал глухой взрыв впереди позиций и понял, что сработала противопехотная мина. Это могло означать одно: боевики предприняли попытку нападения на блокпост.

Затем уже на территории разорвался заряд гранатомета. Левченко успел заметить вспышку на склоне высоты. Гранатометчик духов находился сверху. Танк почему-то молчал, хотя его экипаж должен был обстрелять высоту. Вторая же БМП вынуждена была ударить по берегу реки, так как оттуда начался массированный обстрел из автоматов и пулеметов.

Таким образом, гранатометчик на высоте мог продолжать вести прицельный огонь. Он выстрелил, целясь в танк, но то ли оказался неподготовленным, то ли позиция у него была плохая, на склоне. Выстрел лег перед танком, а тот по-прежнему не стрелял, хотя развернул башню на холм.

Из блиндажа выскочил Марин.

Левченко схватил заряженный гранатомет, выскочил из окопа и крикнул командиру роты:

– Влад, посмотри, что с танком. Орудие не стреляет. Я попробую выбить стрелка с высоты.

– Давай!