Погранзона

Варченко оказался прав. Дом был окружен. По крайней мере, у старой яблони лежал боевик, направивший автомат в сторону двери. Со света он не видел, что происходило внутри здания, но наверняка знал о наличии в доме российских офицеров.

Левченко указал Варченко на пояс с гранатами. Он жестом показал, что бросит одну и после взрыва им надо будет выскочить в сад.

Варченко кивнул, но взял товарища за руку, показал пальцами бег и ткнул в сторону поста. Левченко отрицательно покачал головой и провел ладонью по горлу. Мол, будем валить духов, которые устроили засаду.

Михаил достал наступательную «РГН» с вкрученным запалом, выдернул кольцо, удерживая предохранительную чеку, и наклоном головы показал Варченко на дверь. Тот кивнул и ногой ударил по доскам. Дверь слетела с петель.

Боевик не ожидал этого и потерял драгоценные секунды, а с ними и жизнь. Михаил подбросил гранату прямо под ствол автомата, под самую физиономию боевика. Тот не успел дернуться, как взрыв снес ему череп.

Офицеры бросились к соседним деревьям, залегли за ними и повернули стволы автоматов в сторону дома.

Остальные боевики не ожидали подобной развязки и рассчитывали, что добыча станет уходить к посту. По команде старшего они ринулись в сад. Двумя очередями Левченко и Варченко положили их, выждали некоторое время, поднялись и осмотрели трупы. По виду это были таджики или узбеки, одетые в камуфлированную натовскую форму.

С поста прогремела очередь. Пулеметчик бил по верхушкам деревьев, давая понять, что бойцы поста готовы поддержать офицеров.

Левченко зарядил магазин пятеркой трассеров и дал в небо короткую очередь. Это означало, что лейтенанты в поддержке не нуждаются и идут к своим. Офицеры обыскали трупы, не нашли документов, забрали автоматы, пистолеты, ножи и вернулись на блокпост.

Все прошло бы тихо, но после взрыва гранаты лейтенант-«пиджак», желая показать, какой он дисциплинированный служака, сообщил на базу о выходе Левченко и Варченко в кишлак и о том, что там начался бой. Впрочем, связист вскоре поправил его, передал на базу, что в кишлаке произошел короткий бой и офицеры уже подали сигнал о выходе из селения.

Когда офицеры пришли на пост, их уже ждал лейтенант-таджик с радостной новостью. Михаилу приказано было выйти на связь с командиром батальона.

Левченко спросил у него:

– А откуда комбат знает, что мы уходили в кишлак?

Лейтенант замялся и промямлил:

– Так это я посчитал нужным доложить.

– Слил, короче?

– Почему слил? Доложил, как и положено.

К нему подошел Варченко:

– Тебя, придурка, кто просил докладывать комбату о нашем выходе?

– Никто, я сам.

– Сам? Теперь сам будешь две оставшиеся ночи безвылазно сидеть в переднем окопе и смотреть за кишлаком, понял?

– Понял, но здесь командир лейтенант Лев-ченко.

Михаил усмехнулся:

– Считай, что ты получил приказ от меня.

– Тогда разрешите после обеда отдохнуть?

– Чего? Отдохнуть? – Левченко повысил голос. – После обеда, студент, проверишь технику, бойцов. Запомни, ты здесь не на отдыхе, а на войне.

– Но мне надо спать.

– Пару часов получишь на сон. Но завтра.

– Почему вы так со мной? Даже солдаты имеют больше прав.

– Почему? – переспросил Левченко и ответил: – А потому, что ты, студент, должен запомнить раз и навсегда – закладывать своих боевых товарищей очень плохо. За это можно не только сна, но и головы лишиться. Ты все понял?

– Так точно.

Из блиндажа высунулся связист и обратился к Левченко:

– Товарищ лейтенант, вас вызывает Роза-04.

Это был позывной капитана Маджитова.

Левченко рявкнул на лейтенанта-таджика:

– Выполнять обязанности! – Он прошел в блиндаж, взял гарнитуру: – Роза-04, я – Редут-2, как слышите?

– Я – Роза, слышу хорошо. Что означает визит в кишлак?

– Там обнаружены четверо гостей.

– Почему решил сам идти?

– К таким гостям других послать не мог.

– Что с ними?

– С гостями?

– Да.

– Уехали. Больше не вернутся, им здесь не понравилось.

– Все четверо уехали?

– Так точно!

– Больше без моего разрешения никакой самодеятельности. Вопросы, Редут?

– Вопросов нет!

– Конец связи!

– Конец! – Левченко выключил микрофон, передал гарнитуру радиостанции связисту и преду-предил его: – К станции никого, кроме меня и лейтенанта Варченко, не допускать. Ни под каким предлогом. Если только мы не будем выведены из строя и не сможем вести переговоры. Понятно, боец?

– Так точно!

Левченко вышел на улицу. Вши не давали ему покоя. Страдал от них и Варченко. Офицеры пошли к горному ручью, соорудили запруды и легли в поднявшуюся воду. Эта процедура принесла им облегчение. Но стоило парням одеться, как вши объявились вновь.

В конце концов лейтенанты к ним просто привыкли. В таких вот условиях молодые офицеры защищали национальные интересы независимого Таджикистана.