Погребальная похоть

Разумеется, если бы дверь в квартиру Яна была открыта, они не стали бы там останавливаться, но только позаимствовали бы что-нибудь мягкое для необходимого их замыслу комфорта.

Замок на чердак был тем же, как и комья пыли по углам лифтового жилища, где со дня роковой встречи совсем ничего не изменилось. Выйдя на крышу, чёрные фигуры решили не привлекать внимание почем зря, и за надстройку технического этажа не выходили, лишь просто расслабленно посидев какое-то время.

— Думаю, надо бы разжиться надувным матрасом, он нам и потом может пригодиться.

Размышлял он. Света погрузилась в телефон и выведала, что недалеко есть гипермаркет известной французской сети. Времени до открытия было достаточно, и они ещё позволили себе поскучать после насыщенного эмоциями и движением дня.

Спустившись с поднебесья и пропустив пару битком набитых троллейбусов, парочка добралась до огроменного магазина, ещё довольно пустынного по утру, и бродила среди бесконечных рядов высоких стеллажей, набитых всякой всячиной. Наконец, в целом секторе, посвящённому активному отдыху, было обнаружено искомое, да и целая куча интересного, но бесполезного уже добра. Взяв своё, и неспешно прогуливаясь по этой большой и сладостной мекке рядового обывателя, Юзернейм проникался царившей и прямо таки усыпляющей атмосферою всеобъёмлющей гуманности. Стеллажи, полные разноцветной туалетной бумаги, как и почти всё вокруг, но с ещё большей привилегией, напоминали ему, что все вы, люди, одинаковы, и очень нуждаетесь в таком большом и добром магазине! Четырёхсот граммовый кусок сыра за полторы тысячи рублей какбы пытался благородно уверить, что за качество нужно платить, но был взят за куда более красноречивое социальное неравенство. Вином сейчас решили не затариваться – Светочке предстоял отходняк, а у него ещё было добрых двести грамм проклятой, разбавленных в кофе. Красная корзинка наполнилась всевозможными пудингами, пирожными, конфетами с коньяком – всё за баснословные деньги, и всё (кроме коробки с матрасом) вместилось в один пакет, а стоимость съестного составила пять тысяч деревянных. В не самое зажиточное своё время он мог бы аскетично прокармливаться на эти средства полгода, даже позволяя баловаться пивом.

Вскоре троллейбус доставил их прямо к подножию дома.

Накачивание матраса по такой жаре оказалось занятием куда более потным, чем Юзернейм сначала предположил, потому остался уже в одних трусах и собрал волосы в хвост. Поверхность крыши была вполне себе чиста и ходить по ней босиком доставляло одно удовольствие. Света вернулась с технического этажа – там она нашла розетку на двести двадцать вольт и поставила телефон на зарядку, а теперь тоже разувалась. Йус стоял над насосом на коленях.

— Хорошо, что не взяли двухместный вариант. Наши кости и на этом уместятся, а накачивать было бы гораздо дольше... Дорогая, вам спать-то хочется?

— Да, уже похоже на то.

Любовнички  разместили воздушную постель в мёртвой зоне вдоль стены техпомещения, и улеглись. В дремотном бреду казалось, что за один этот сеанс бодрствования было прожито целых три дня.

XVI : КРАСОТА БЕЗ КОНЦА

Хоть и высоко над шумной улицей, Света спала без пробуждений до самого заката, а вот Юзернейм периодически открывал глаза – скорее из-за чувства небезопастности, но всё же за столько-то времени выспался. Погода была более чем прекрасна – ветер даже на такой высоте был тёплым. Поднявшись, он направился в дальний угол, где кое-как умылся минералкой из бутылки

Позавтракав медовым тортиком и запив эспрессо-водкой, пытливый умишко сообразил следующее. Так как хотелось в обязательном порядке наконец пыхнуть травы, необходимо было изготовить новую уточку, чем он сразу же и занялся, а уже затем, чтоб в безветренной обстановке накрошить стафф, отправился в техническое помещение. Наклейка на стене с перечеркнутой никотиновой палочкой какбы намекала, что помещение может быть оснащено каким-нибудь пожарным детектером, посему курить пришлось аккуратнейшим образом в распахнутом настежь дверном проёме. Проснувшаяся Светочка наблюдала это с улыбкой.

Также выполнив утренний моцион, фемина покурила. Вскоре забывшая обо всём парочка медленно занималась любовью на своём воздушном ложе под закатным небом.

Закончив, они несколько времени молча повалялись.

— Вы самое прекрасное, что есть на земле, — произнёс он тихо и мечтательно. — Скажете, я считаю так, потому что отчасти являюсь хомосапиенсом, генерирующим сперму? Ну неет. И не смейтесь. Вот уж кто, а вы, дорогая, уже познали и прекрасно понимаете, что мы проявляемся не только здесь и в этих оболочках. Так что вы знаете, с высоты чего я заявляю. Вы самая лучшая, даже если бы я вас не знал. Я люблю вас... И, быть может, вам ещё есть смысл уйти от меня и дожить до... До скольких вы будете не против?