Погребальные костры (СИ)

— Проклятые тряпки! — его лицо было расчерчено широкими извилистыми полосками копоти. — Не спасут даже от комариного укуса!

Высоко в воздухе что-то взорвалось, и по доспехам оруженосцев вновь забарабанил смертоносный град.

Я посмотрел вверх. Сквозь щель между щитами виднелось ослепительно яркое небо, раскрашенное небрежными мазками королевского пурпура. Горячие капли крови неожиданно упали мне на лицо. Рыцарь Женаро поглядел на меня сверху вниз, и ухмыльнулся.

— Прошу прощения господин, — сказал он. — Я не нарочно…

Оттолкнувшись от мостовой, я оперся на локоть Аша.

— Дайте мне всего лишь минутку, — прошептал я, засучивая рукава. — Только одну минутку!

Манна оказалась тяжелой, вязкой и зловонной. Она стлалась по земле, точно ковер из грубой колючей шерсти, покрытый рыжими подпалинами и непонятными вытертыми узорами.

Нашарив несколько нитей, я принялся скручивать их, наматывая на руки. Пальцы у меня едва сгибались, суставы на них до того распухли, что каждое движение посылало волны боли, доходящие до самых плеч.

— Ты слишком слаб, Марк! — зашипел Аш, глядя, как кривится мое лицо, а по щекам катятся слезы.

— Никогда мне этого не говори! — зашипел я, отталкивая руку скаута. — Никогда!

Ярость взметнулась во мне огненной волной. Слеза Сердца заухала, скручивая манну тугими узлами, точно рычаг пружину катапульты! Я вскочил на ноги, расталкивая телохранителей в разные стороны, и поднял руки к багровым небесам, расчерченным черными дымными столбами и белесыми следами зонтракийских огненных снарядов.

С оглушительным хлопком щит развернулся, накрывая площадь. Огненные шары беззвучно лопались над моей головой один за другим, точно чудовищные мыльные пузыри, осыпая нас градом сверкающих самоцветами песчинок.

— Как же это красиво! — Аш осторожно поднялся на ноги и, запрокинув голову, уставился на мерцающий купол, испещренный догорающими созвездиями, и яркими желтыми звездами.

Я громко выдохнул, заныли плечи и загудели колени. Щит был очень тяжелый, и время от времени норовил завалиться набок, прямо на пылающие здания.

Солдаты закопошились на земле, с опаской поглядывая на небо. Я увидел Айса с принцем Гойо, стоящих у камня раздавившего мастера Селестино. Они, хоть и выглядели потрепанными и помятыми, но, похоже, совсем не пострадали.

— Господин колдун! — телохранители медленно поднимались с колен, помогая друг другу. — Мы знали, что вы нас всех спасете!

Женаро так и остался лежать на земле. Его панцирь оказался пробит в нескольких местах, а в тяжелом щите застряло несколько блестящих шариков. Тозон и Сиро осторожно стянули шлем с головы рыцаря. Глаза у него были открыты, а на бледных губах застыла странная полуулыбка.

Я бросил быстрый взгляд вокруг, и в груди тут же тоскливо защемило. Все было напрасно! Я всего лишь ненадолго отсрочил неизбежное…

Горящие дома заключили заваленную трупами площадь в сплошное огненное кольцо, а ревущее как тысяча демонов пламя погребального костра, за нашими спинами, причудливо изогнулось, расплескиваясь по внутренней стороне невидимого щита. Клубы черного дыма уже почти полностью заслонили полыхающее огнями небо, погружая площадь в душные багровые сумерки.

— Дело дрянь, — бесстрастно констатировал Аш, небрежно стряхивая с куртки жирные хлопья сажи. — Рано или поздно мы здесь все задохнемся, вдыхая прах господина Северино и мастера Лопе!

Рыцари перевели недоуменные взгляды со скаута на меня.

— Он прав, — я качнул головой, разглядывая столпившихся вокруг меня солдат. Толчеи больше не было, зонтракийские снаряды изрядно проредили наше воинство. — Щит непроницаем. Запасы воздуха под ним тают с каждой секундой, а дыма становится все больше!

Пот градом катился по суровым лицам воинов, а их закопченные латы, отражающие багровые отблески пламени, до того накалились, что к ним невозможно было прикоснуться. Кто-то сухо закашлялся, кто-то захрипел, хватаясь за обожженное горло. Становилось все жарче и жарче.

— Скидывайте с себя железо парни, — капитан Жосу, подавая пример, дернул за ворот своей куртки так, что костяные пуговицы брызнули во все стороны. — Здесь только свои, вам некого стесняться!

Послышались смешки.

— Тот, кто рискнет потешаться над моей татуировкой, без разговоров получит в зубы! — предупредил пожилой допельсолднер, отбрасывая в сторону здоровенный двуручный меч. — Ну-ка, молодежь, подсобите-ка старику!

Кинжалы деловито заскрежетали по стальному панцирю, бесцеремонно срезая блестящие медные застежки. Затрещала рвущаяся ткань, и тяжелые доспехи с грохотом упали на землю. Солдат гордо выпрямился, сбрасывая пропитанный потом гамбезон, и с достоинством затряс огромным волосатым пузом, украшенным изображением обнаженной лакорской танцовщицы. Танцовщица тоже затрясла сиськами и обольстительно завертела бедрами. Рисунок был грубый, неказистый, сделанный, по всей видимости, полупьяным мастером в одном из грязных портов Лакора. Толпа тут же взорвалась одобрительными воплями и хохотом.