Погребенные

В тусклом свете показалась грязно-серая стена. Гондола проплывала под мутными окнами. Кое-где горел свет, и блики плясали на темной глади воды, словно блуждающие огни, заманивающие приезжих все дальше и дальше в лабиринт этого удивительного города. Дети тоже почувствовали гнетущую атмосферу и крепче прижались к Джиллиану. Гондола тенью скользила по водной глади. Раздался крик гондольера – все разом пригнулись, чтобы не удариться о низкий мостик. На берегу кое-где стояли факелы, указывавшие в сумерках путь лодочникам и гондольерам.

Большинство пассажиров уже сошло на берег, и Джиллиан попросил высадить их около старого темного здания. Дворец стоял в конце узкого канала, куда перевозчик неохотно направил лодку – слишком уж далеко они уклонились от привычного маршрута.

Впереди показался Палаццо Ласкари. Через открытые ворота к двери вела дорожка. По обе ее стороны волны плескались о покрытые водорослями камни. Джиллиан и дети высадились на берег, и гондола поплыла дальше. Они прошли в ворота по узкой каменной дорожке. Четверо пассажиров молча смотрели им вслед, пока гондола не скрылась за поворотом.

– Внутри гораздо уютнее, чем снаружи. – Джиллиан попытался успокоить детей, но это не помогло. Они испуганно сжимали его руки ледяными ладошками.

Все трое быстро прошли по дорожке, окруженной водой, и оказались перед двустворчатой дверью из темного дерева, украшенной искусным рельефом. Верхнюю часть двери занимал витраж с анаграмматическим квадратом – вернее, его зеркальным отражением. Читать его следовало изнутри.

Джиллиан взялся за дверную ручку в форме дракона. В то же мгновение перед ним распахнулась правая створка, и на пороге из темноты, словно из глубины океана, вынырнула высокая, бледная фигура. Но когда сумеречный свет упал на лицо этого призрака, то все увидели, что это всего лишь стройный мужчина с отливающими серебром волосами и острой бородкой-эспаньолкой. Его черные кустистые брови были похожи на перья мертвой птицы.

– Giorno, Gillian! – поприветствовал человек Джиллиана низким голосом. – Come stai?

– Non c’è male, grazie[5], – ответил Джиллиан. – Думаю, при детях нам лучше говорить по-немецки.

– Конечно! – Взглянув на детей, человек сердечно улыбнулся. – Будем говорить по-немецки, чтобы вы чувствовали себя как дома, да?

Дети все еще испуганно озирались и отнюдь не чувствовали себя как дома.

– Джиан и Тесс. Мой сын и дочь Лисандра, – представил их Джиллиан. – Граф Ласкари – мой хороший друг, бояться его не нужно.

– Бояться? – выкрикнул Ласкари и расхохотался. – Меня? – Графа явно развеселила мысль, что его можно бояться.

Ласкари посторонился, пропуская гостей. Перед ними открылся холл – высокий и узкий, словно башня. Вдоль стен на втором и третьем этаже тянулись балюстрады. Большую часть холла занимала широкая винтовая лестница. Она вела вниз, в глубину, откуда доносились тихий шелест и всплески воды. Пахло водорослями, из отверстия в полу тянуло холодом. В скудно обставленном помещении не было ни ковров, ни картин – ничего из того, что ожидаешь увидеть в таком огромном доме. Лишь голая штукатурка и потрескавшийся мраморный пол.

Обернувшись, Джиан посмотрел на анаграмматический квадрат. В блеклом утреннем свете были хорошо видны старинные буквы.

– В нашем замке есть такая же надпись… – прошептал Джиан, не зная, радоваться этому или нет.

– В библиотеке твоего дедушки, – подтвердил Джиллиан. – Это символ ордена тамплиеров.

Мальчик вдруг замер, осознав, что это значит.

– Да, Джиан, – ответил Джиллиан, не в силах больше выносить укоризненный взгляд сына, – мы в штаб-квартире тамплиеров. А граф Ласкари – магистр ордена.

Комната на втором этаже оказалась уютнее. В камине горел огонь. Вдоль стен шли книжные полки, украшенные резным орнаментом. На них вперемежку стояли новые книги и старые, пожелтевшие тома. Над дверью висели скрещенные мечи, окна были занавешены красной парчой.

У двери Ласкари отвел Джиллиана в сторону.

– Разве они не должны были без твоей подсказки узнать квадрат, если и впрямь видят воспоминания предков?

Джиллиан покачал головой.

– Воспоминания проявляются лишь там, где дух прошлого особенно силен. В местах, где Нестор и Лисандр или хотя бы один из них жили или работали. – Джиллиан пожал плечами и добавил: – До сих пор было именно так.

Граф лишь молча поднял брови.

Несколько минут спустя, сидя в глубоком кресле, он наклонился к Джиану и серьезно спросил:

– Ты же умный мальчик, правда? – От чашек с горячим шоколадом, которые слуга принес детям, шел пар. Между магистром и детьми словно повисла сладковатая дымка. Повернувшись к Тесс, граф продолжал: – Ну а ты, конечно, умная девочка, Тесс. Если хотите, я расскажу вам, что значит квадрат на двери.

Тесс смотрела равнодушно. Джиан кивнул.

«Хочет казаться взрослым», – с гордостью отметил про себя Джиллиан.

Поднявшись, Ласкари взял с каминной полки карандаш и листок бумаги.

– Смотрите. – Он нарисовал что-то на листке и показал детям. – Если из этого квадрата вычеркнуть все буквы, кроме А и В, а оставшиеся соединить черточками, то получится вот такой рисунок.