Погребенные

Аура откинулась на спинку и смотрела сквозь прозрачную крышу на качающиеся кипарисы. Макушки склонялись, будто кипарисы хотели подслушать их разговор.

– Думаю, стоит начать с «формулы Сатор», – заявила Аура. – По-моему, в ней кроется что-то очень важное.

Кристофер нахмурился.

– Но ведь дети слышали во сне немного другую фразу.

– «Сеятель Арепо с трудом удерживает колеса», – повторила Аура. – А фраза, которую дети слышали во сне и которую сказал Джиллиан моему отцу перед смертью, звучала иначе: «У сеятеля новое колесо». Так?

Кристофер кивнул.

– Кем бы ни был этот сеятель, он что-то приобрел. К старым колесам добавилось новое, – ответил он.

– Допустим, фраза, произнесенная Джиллианом и детьми, – это что-то вроде загадки или секретного кода. Тогда у меня два вопроса: кто этот сеятель и что значит «новое колесо»?

– А Джиллиан знал твоего отца до того, как побывал здесь?

– Нет, – ответила Аура, – не думаю. Я уверена, это было послание от Лисандра. И отец наверняка понял, что тот имел в виду.

– Думаешь, сеятель – это Лисандр?

– Возможно. Лисандр, конечно, хотел досадить отцу, сообщив ему перед смертью, что нашел то, чего отцу найти уже не суждено.

Кристофер подался вперед.

– Философский камень?

– Думаю, да.

– Хм… А зачем он тогда похитил Сильветту? Зачем зачал с ней ребенка, если к тому времени уже получил камень, а вместе с ним и вечную молодость? К тому же мы сами видели, как Лисандр умирал от старости. Будь у него камень, он бы им воспользовался.

– Да не мог Джиллиан сам это выдумать! Это точно послание Лисандра! Символ его окончательной победы.

Во взгляде Кристофера ясно читалось: «Не забывай, ты едва знала Джиллиана». Но вслух он этого не сказал.

– Странно все это, – немного поразмыслив, заключил Кристофер.

Аура встала.

– Давай сделаем так: ты пойдешь и еще раз поговоришь с детьми. Расспроси их поподробнее о снах. Если хочешь, попроси Джиана рассказать о его видениях. А я пока поищу что-нибудь полезное в библиотеке.

– Только без меня ничего не предпринимай, хорошо?

– Хорошо, – пообещала Аура, не зная, сдержит ли слово.

Дав первые всходы, цветок на могиле Нестора рос мучительно медленно. Некоторые побеги едва доходили Ауре до щиколотки, а самые высокие – до колена. Их легко было спутать с сорняками, заполонившими сад.

Сидя на корточках перед грядкой, Аура думала о том, что там, под землей, – останки ее отца. Как ни странно, эта мысль ее совсем не тяготила. Она помнила Нестора совсем смутно. Родства с ним Аура не чувствовала, а любви к нему – и подавно. Она не знала, связано ли это с тем, что Нестор собирался с ней сделать. Отец в ее воспоминаниях давно утратил человеческий образ и представлялся теперь в виде какого-то загадочного магического существа.

Как часто она сидела на корточках у его могилы и думала о своих чувствах к нему. Нет, любви она точно не ощущала, как, впрочем, и ненависти. Отец был ей чужим. Лишь одно объединяло их – вражда с Лисандром.

Сорвав заостренный листок, Аура растерла его между пальцев. Правильно ли она поступила, не рассказав Кристоферу, что за сигару он выкурил в тюрьме? Конечно, он расспрашивал, но Аура уклончиво ответила, что это была трава, вызывающая мнимую смерть. Про то, что в сигаре было растение с могилы Нестора, Аура умолчала.

За несколько недель до посещения тюрьмы она испробовала действие растения на себе. Но интересовало ее не бессмертие – и это при том, что она столько лет потратила на его поиски! Парадоксально: теперь, когда бессмертие вот тут, рядом, оно утратило для Ауры всякую ценность. Она думала о нем как о вечернем наряде или знакомых мужчинах. Ее поиски давно превратились в привычку.

А начиналось все совсем по-другому. Первые месяцы в лаборатории Аура увлеченно изучала записи своих предшественников. Но не прошло и года, как пыл первооткрывателя сменился холодной расчетливостью. Интерес к алхимии Аура унаследовала от отца, но обнаружила, что подходит к делу прагматически, без всякой страсти. Возможно, именно это дало Ауре возможность противостоять Лисандру. Он сильнее, у него больше опыта, но она быстро учится.

Лишь против одного качества Лисандра Аура была бессильна: против мании величия. Ей было не понять, что движет таким человеком. И тут она надеялась на помощь Кристофера. Уж он-то знал, что такое жажда власти, хотя и немного разочаровал сестру тем, что почти забыл об этом в тюрьме.

Аура прошла в библиотеку мимо атанора. Вот уже несколько недель никто не подходил к котлу, но огонь все еще теплился. Аура давно поняла, что алхимический огонь – живой. Если не ворошить угли и поддерживать слабое горение, он скромно отказывается от пищи. Огонь был истинным учителем алхимиков: скромность – всем на пользу, скромность дарует вечную жизнь.

– Кристофер!

На часах – половина пятого утра. Кристофер спал, свернувшись калачиком и прикрыв лицо подушкой, словно во сне хотел от кого-то защититься.

– Кристофер! Проснись же!

Он открыл глаза, поморгал и увидел в тусклом свете лампы Ауру, сидящую на краю кровати. Она взволнованно размахивала стопкой бумаг.

– Что… что это?

Аура победно улыбнулась.