Погребенные тайны (в сокращении)

Если бы девчонка была поближе, он бы не смог удержаться. Изнасиловал бы и убил, как многих других, таких же молодых и красивых. А это сейчас определенно ни к чему.

Он так старательно прислушивался к ее вяканью, что чуть было не прослушал шорох шин по грунтовой дороге перед домом. Он вернулся в дом и выглянул в окно. Полицейская машина, темно-синяя, с белыми буквами: «Полиция Пайн-Риджа».

Из полицейской машины вышел неуклюжий молодой человек. Когда он нажимал на кнопку звонка, Владимир уже был в каштановом парике.

— Как поживаете? — сказал полицейский. — Я офицер Кент. Можно задать вам несколько вопросов?

Когда я вернулся в офис, ближе к вечеру, Джиллиан сидела на полу и упаковывала какие-то коробки. Я вошел, она подняла голову. Лицо у нее было красное и заплаканное.

— Прощайте, мистер Хеллер.

— В чем дело? — спросил я.

— Прежде чем уйти, я хочу извиниться.

— О чем вы?

— Кто-то прислал мне открытку по электронной почте, и я открыла ее на работе.

— Тебя что, Дороти уволила?

— Нет, я сама ухожу. Наверное, в этой открытке был какой-то вирус, электронный шпион? Дороти говорит, из-за этого кто-то забрался на наш сервер, прочитал ваши личные файлы и узнал код вашей охранной сигнализации?

— Так это вы?

— Я… я думала, она вам сказала, — проговорила, заикаясь, Джиллиан.

— Ну вот что, Джиллиан, извините, но вы выбрали неудачное время для ухода, так что никуда вы не уйдете. Вернитесь, пожалуйста, к своим обязанностям, отвечайте на звонки.

Чем больше я думал о Маршалле и Белинде Маркус, тем сильнее убеждался, что что-то тут не то.

У меня был в Нью-Джерси знакомый сыщик, и я позвонил ему.

— Я хочу, чтобы ты проверил дату ее устройства на работу в агентство эскорт-услуг в Трентоне, — сказал я. — И вообще собери о ней все сведения, какие сможешь.

Дороти сидела за столом, уставившись в монитор. Слышался голос Алексы: «Я не могу тут больше, папа!»

Картинка замерла, а потом рассыпалась на тысячи разноцветных квадратиков, как картина Чака Клоуза. Квадратики разошлись в стороны и снова сошлись.

И, когда картинка восстановилась, снова послышалось: «Им нужен „Меркурий“, слышишь, папа? Ты должен отдать им „Меркурий“, все, что есть».

— Я сказал Джиллиан, что не отпускаю ее. Что это ты делаешь?

— Головой о стенку бьюсь, вот что.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Угу. Уволь меня к чертовой матери.

— Ну уж нет. Тебя я тоже не отпущу. Рассказывай, в чем тут дело.

Дороти тихо ответила:

— Я не могу справиться с самой важной работой, какую мне когда-нибудь поручали.

Со слезами на глазах.

Я накрыл ладонью ее руку и сказал:

— Ты расстроена. Я понял.

— Ник, ты знаешь, как часто я думаю об этой девушке и о том, каково ей сейчас? А я себя чувствую совершенно… беспомощной.

— Так говори, где там у тебя заело.

Она колебалась совсем недолго:

— Ладно, слушай.

Она щелкнула по клавише, и снова пошло видео с Алексой. Дороти прибавила звук. Гул на заднем плане стал громче. Затем картинка замерла и распалась на отдельные точки.

— Заметил этот звук, который всегда слышен, когда картинка рассыпается? Каждый раз!

— Ну да.

— Дело вот в чем — ни легковая машина, ни грузовик, ни поезд — они не могут так прерывать поток видео.

— И почему это так важно?

— Почему важно? — переспросила она. — Это подскажет нам, где сейчас Алекса Маркус.

— Что-то случилось, офицер Кент?

Владимир уже знал, что американские полицейские любят, чтобы к ним так обращались — «офицер». Ужасно падки на знаки уважения.

— Мы просто хотели представиться, чтобы вы знали, кому звонить, если понадобится какая-то помощь. Так вы, значит, работаете у Олдерсонов?

— Просто сторож. Работаю на них. Навожу порядок.

— Ах, вот оно что. По-моему, кто-то из соседей вроде как заметил у вас тут строительное оборудование? Просто хочу удостовериться, что здесь нет нарушения строительных норм. Ну, скажем, вы не делаете пристройку без разрешения?

— Никакого строительства. Хозяин хочет висячий сад.

— Не возражаете, если я быстренько взгляну на задний двор?

Владимир пожал плечами и вежливо сказал:

— Пожалуйста.

Он прошел вслед за полицейским за дом, к голому полю. Полицейский, похоже, высматривал следы на утоптанной земле, а потом увидел серую трубу посреди поля и подошел к ней.

— Это что же, септик, а, Андрос?

Владимир не называл полицейскому своего имени. Значит, сосед.

— Вентиляция, — сказал Владимир, когда они подошли к трубе. — Там отходы… компостная яма.

Импровизация.

— Вроде как для вывода метана или чего-то в этом роде?

Владимир пожал плечами. Он не понимает по-английски. Делает, что сказано. Простой работяга.

— Понимаете, на септик нужно иметь разрешение.

Владимир улыбнулся:

— Нет септика.

Из трубки донеслись приглушенные крики.

Полицейский вскинул голову.

— Вы слышали? — спросил он.

Девчонкины крики стали слышны громче, отчетливей.

— Помогите, господи, помогите, спасите меня, пожалуйста, о господи…

— Похоже, из-под земли кричат, — сказал полицейский. — Что за чертовщина?

— Я слушаю, — сказал я.

Дороти вздохнула.

— Начнем с главного: как они выходят в Интернет? Не думаю, что у них там стандартное высокоскоростное соединение, как у тебя.

— Почему?