Реальность таяла, ускользала от нее. Уши заложило, а глаза теперь видели не ребят, не Милицу и ее опрятный чистенький двор с кустами роз, а нечто совсем иное…
Огонь бился, прыгал в печи, весело пробуя на зуб одно полено за другим. Десанка с вечера натаскала в дом много дров, которые предстояло скормить огню за ночь. Должно хватить, беспокоиться не о чем.
Старики говорили, зима будет холодная, лютая, в горах уже выпало много снега, а ведь еще только начало декабря. Слава богу, дров заготовили достаточно.
Десанка думала о дровах, о зиме, о чем угодно – лишь бы не дать мыслям свернуть в опасном направлении. Стоит только промелькнуть страшным воспоминаниям, и их не остановить.
Все уже поужинали. Десанка и ее девятилетняя дочь Ана убрали со стола, скоро пора будет ложиться спать, но пока каждый занимался своим делом. Женская половина семьи, включая свекровь Десанки, штопала одежду. Муж и свекор чинили рыболовные снасти, а малыш Петар возился с деревянной лошадкой, которую выстрогал для него отец.
В холодное время все ночевали в одной большой комнате, которая служила и столовой, и гостиной. Ту часть дома, где жили Десанка с мужем и детьми, даже не отапливали: ни к чему тратить дрова. Почти все в деревне так делали: переживали зиму, сбившись в кучу, как стая воробьев, благо что зима в этих краях была недолгой – уже в марте цвели сады, и до самого ноября стояла благодатная погода.
Всегда, но не в этом году, пришло Десанке на ум. Сейчас все было иначе. Погода испортилась уже в октябре, и луна, которую старики звали Кровавой, взошла над горами, окрашивая все кругом тревожным алым цветом.
Птицы в горах кричали стонущими голосами, словно предчувствуя беду. Даже куры в курятниках до крови бились о прутья заборов, стараясь выбраться – с такой силой, что сворачивали шеи. Поутру хозяйки заходили туда, чтобы покормить и выпустить птиц погулять, и чуть не падали в обморок: всюду валялись окровавленные перья и тушки несчастных несушек.
Псы выли ночами так, что невозможно было заснуть, и люди говорили, что это – приметы приближения мора. А потом все собаки, которые не были на привязи, пропали из деревни, словно спасались, бежали от чего-то…
По деревне ползли слухи, один другого страшнее. Люди боялись темноты и того, что может обитать в ней, запирались ночами в своих домах, не рискуя высовывать нос на улицу после захода солнца.