Погребенный кинжал

Прошла, как им казалась, большая часть дня, а Жнец так и не вернулся из закрытого ставнями купола обсерватории. Морарг знал, что лучше не открывать дверь, а уж тем более — не рисковать войти без разрешения, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Примарх был задумчив и любил предаваться внутренним размышлениям, а его советник по собственному опыту знал, что такой самоанализ может быть прерван без разрешения только в крайних случаях. Но разве это не один из таких моментов? Морарг обвел взглядом мостик, наблюдая за тем, как команда илотов Первого капитана заняла свои места. Несмотря на внезапные смерти других членов команды при переходе в варп, никто из них не показывал страха перед подобным.

— Они молчат, — подметил Цуррик, — возможно, Лорд Тифон сумел лишить их способности паниковать.

Морарг не ответил. Он смутно помнил свою жизнь человеком по фрагментам прошлого на Барбарусе, запятнанного призрачным чувством всепоглощающей обреченности. Те дни давно минули с его присоединением к Легиону Астартес, к Гвардии Смерти. Именно по этой причине данный факт казался ему несостоятельным. «Как люди могут ощущать страх?» Он, по правде говоря, даже и не помнил этого.

— В таких эмоциях нет нужды, — помолчав, ответил он, — Возможно, я когда–то испытывал страх, еще до Великой перемены. Теперь я не чувствую ничего подобного.

Цуррик изогнул бровь.

— Но я думаю, сохранилось многое другое. Подозрение, да? Это чувство у тебя осталось, советник. Я знаю.

Морарг позволил себе кивнуть.

— Это черта всех смертных, которую не сможет стереть даже трансгуманизация. Да, ты прав. Я прожил долго, критически оценивая всё, что было передо мной, начиная с обычной пищи и заканчивая самой сложной проблемой.

— Вот почему Жнец доверяет тебе.

— Так проще смотреть на эту вселенную, — продолжал Морарг. — Если то, что я вижу — ложь, то прав я. Если увиденное — правда, то я приятно удивляюсь.

— И ты веришь в это? — Цуррик отмахнулся. — Калгаро хочет знать правду. Неважно, был ли это саботаж со стороны наших врагов или наших союзников, но мы должны знать правду. Слишком многое поставлено на кон.

Терпение Морарга окончательно истощилось.

— Я прекрасно понимаю всю серьёзность ситуации, брат. Мы в горниле этого восстания почти десять лет по земным меркам. И что же приносит нам заключительный его акт перед осадой Терры? Еще одну тайну? Да, это тяжелое время для всех! Лорд Мортарион об этом знает. Впрочем, как и все мы.

— Ты не ответил на мой вопрос, — произнес Цуррик. Он бросил взгляд на Крозия, одного из высокопоставленных апотекариев Тифона. Тот бродил по мостику и следил за здоровьем команды. Морарг полагал, что у Задала есть и другие обязанности, которые включают в себя наблюдение за окружением примарха, прибывшим вместе с ним с «Бледного сердца».

— Жнец доверяет своему Первому капитану, — тихо ответил советник. — Он всегда ему доверял, даже когда они расходились во мнениях. Между ними существует связь, которая глубже связи командира и воина. Это крепкая дружба двух изгнанников.

Собственные мысли Морарга по этому поводу оставались недосказанными, но его поведение в данный момент делало их очевидными.

— Мы как–то слишком быстро приняли их обратно, — пробормотал Рахиб. — Мы не знаем, где был Тифон и чем он там занимался… До тебя разве не дошли слухи… — воин хотел договорить, но слова застряли в его глотке, и он схватился за горло, издав сухой хрип.

— Цуррик, — советник смерил его суровым взглядом. — В чем дело?

— Ни в чем, — ответил тот, откашлявшись.

— Что–то случилось? — Крозий подошел к ним сзади и вмешался в разговор. Он потянулся к нартециуму. — Ты чем–то болен?

— Нет! — рявкнул Рахиб, сердито отмахиваясь от него. — Это… это все дурной эффект перехода в варп. Меня поразило, как только мы покинули реальное пространство. Если вкратце, — настаивал он. — Это усталость, не более.

— Если ты в этом уверен, — Задал сделал шаг назад.

Апотекарий, казалось, совсем не был уверен в данном факте, но на Цуррика не стоило давить. Ведущий к мостику главный люк открылся без предупреждения, и к ним подошел Первый капитан. За ним тянулась группа костлявых фигур в мантиях. Их головы были покрыты черными капюшонами из мешковины, запястья и лодыжки скованы тяжелыми железными кандалами. Хадрабул Виосс и еще один Могильный Страж гнали пленников, подталкивая их вперед стволами болтеров.

Тифон снял свой рогатый шлем одной рукой и прижал его к набедренной пластине доспеха, поймав недовольный взгляд Морарга.

— Где он?

Советник всё–таки рискнул взглянуть в сторону обсерватории.

— Примарх приказал не беспокоить его…

Приказ, похоже, никак не касался Тифона, который уже шагал к двери, жестом приглашая Виосса следовать за ним.

— Приведите предателей! — прорычал он. — Мортарион должен сам во всём убедиться.

Капитан открыл дверь и прошел в темноту за ними, Морарг отправился следом. Хадрабул бросил на него предупреждающий взгляд, но промолчал.