Погребенный кинжал

— Нам придется оставить повозку, — похоже, он пользовался определенным авторитетом среди других жнецов, возможно, как бригадир или что–то в этом роде. — Все, берите столько тюков, сколько сможете унести! — он отдал приказ, и остальные жнецы последовали его команде.

— Бросьте их, — сказал Мортарион.

— Мы не можем! — возразил старший. — Это целый день работы. Хотя я и не ждал, что ты поймешь…

Мортарион огляделся. Ветер теперь был сильным и жестким, и вместе с ним клубы тумана двигались всё быстрее. Он мельком глянул на лицо Каласа. Его спутник-изгой вглядывался в пустоту, словно там было что–то, что мог видеть только он.

— В чем дело?

— Они здесь, — прошептал он.

— Живее! — крикнул бригадир, забираясь на перевернутый фургон, чтобы присмотреть за остальными. Он закашлялся и хватал ртом воздух, когда над головой проносились клубы тумана. — Мы не сможем дышать, если задержимся! — он повернулся и ткнул пальцем в Мортариона. — Ты! Если ты такой сильный, то сможешь нести в дюжину раз больше…

Он так и не закончил фразу. Мортарион мельком увидел черную, закутанную в плащ фигуру, поднявшуюся из зарослей необработанной пшеницы и молча промелькнувшую в воздухе, увидел, как она подобралась к человеку сзади и рванулась за добычей.

Тусклая вспышка далекого факела отразилась на широком лезвии короткого бронзового меча, и бригадир лишился головы. Фонтан сверкающей крови брызнул на жнецов, и они в страхе разбежались.

Мысли Мортариона неслись вскачь — как он мог не услышать приближения врага, неужели его отвлекли мысли о девочке? — даже когда другая, более воинственная часть его разума увидела призрачные формы, формирующиеся в глубине туманной завесы. Он пожалел об оставленной косе и попытался схватить что–то похожее на оружие. Его длинные пальцы схватили упавшее зерноуборочное молотило, когда со всех сторон раздались новые крики.

Стоявший рядом Калас дернулся, когда одного из жнецов выдернуло из полосы света и утянуло в тень. Мортарион услышал хруст обгладываемых костей и хихиканье голодных големов.

— Некаре пришел за нами… — сказал Калас, сжимая нож. Он закашлялся, когда туман начал сгущаться.

Мортарион ощутил слабый привкус ядовитой дымки, но яд мало что значил для него.

— Нет, — сказал он, прищурившись. — Это не мой приемный отец.

Если бы Некаре захотел нанести удар по Ущелью Геллера, Верховный Владыка начал бы с дождей огненных копий и орды смертоносных зверей. В гневе он не был склонен к хитростям. Нет, это был кто–то другой. Мортарион услышал свист и шипение бронзового меча. Он хорошо знал владельца этого оружия.

Десалем был одним из младших Владык-командиров, самоуверенным интриганом, который давным-давно водрузил свое знамя рядом со штандартом Некаре. Хитрым существом, которое подбирало крошки власти, падавшие со стола Верховного, и хваталось за любую возможность показать, каким услужливым он может быть.

Толпа големов-солдат Десалема вынырнула из мрака и окружила всех, кого они нашли. Калас яростно сражался, колол и резал, и немногие оставшиеся жнецы, не сбежавшие сразу, подняли свои орудия и заняли отчаянную оборону. Некоторые падали, големы набрасывались на них, чтобы испить кровь из открытых ран или утащить прочь. Мортарион не вмешивался в резню, потратив секунду на привыкание к непривычному весу молотила.

Поймав ритм, он использовал тяжелый тупой конец для проламывания черепов, а скованное цепью оголовье — чтобы ломать руки и ноги. Он с головой ушел в мясорубку, и это было неудивительно в таком скоплении врагов.

В отдалении Мортарион услышал пронзительный, скрипучий смех Десалема, и это отвлекло его внимание от непосредственной схватки. Его зрение, гораздо быстрее адаптировавшееся к ночи и более острое, чем у других, позволило ему разглядеть тонкую, закутанную в плащ фигуру младшего Владыки. Десалем плавно двигался по полям твердой пшеницы, как если бы плыл, окруженный кольцом своих воинов. Он показался, направляя действия своих големов пронзительными криками, как пастух управляет стадом с помощью гончих.

Мортарион различил и другие звуки — крики селян где–то вдалеке. Големы Десалема атаковали саму деревню, и теперь он видел, как они отступают, неся тела тех, кого захватили. Большинство похищенных все еще были живы, они бились и царапали своих похитителей — но в тот момент, когда они вошли в туман, люди прекратили сражаться и начали царапать свое горло. Ядовитый воздух скоро убьет их.

Калас тоже задыхался и хрипел.

— Туман… сгущается, — он поплелся прочь, следуя за уцелевшими жнецами, вынужденными отступить назад к относительно безопасной местности рядом с селением и более чистому воздуху. — Не могу оставаться… здесь.

Мортарион колебался. Смех Десалема эхом разносился из глубины тумана, насмешливый и зловещий.

— Он уверен, что они не последуют за ним, — Мортарион произнес эти слова вслух. — Он знает, что они не смогут, — с гримасой на лице он отбросил цеп и побежал, его мощные ноги мелькали, когда он несся к тому месту, где оставил косу.