Погребенный кинжал

— Так скажи мне, если сможешь. Какова конечная цель всего этого? Разве наши угнетенные Сёстры не пригодятся в бою, оставшись запертыми в этих стенах, забытыми среди пожаров и ярости грядущего вторжения? — он мрачно покачал головой. — Я видел, как это происходит. Псайкеры Дорна. Мои люди, заключенные на Луне по приказу Малкадора. Все они брошены гнить! — Натаниэль сжал челюсти, в его голосе росло раздражение. — Это неприемлемо. Если эти… изменённые не представляют опасности, с ними не следует обращаться как со скотом. Мы обязаны уведомить Безмолвное Сестринство. Каждый день, пока мы скрываем их товарищей, покрывает нас бесчестием.

Локен переместился, почти незаметно встав между Гарро и тропой, ведущей вглубь Белой Горы. Едва уловимое, но явно агрессивное движение скрывало в себе предупреждение.

— Сигиллит запретил нам контактировать с группами Ведьмоискательниц. Они должны оставаться в неведении, — прежде чем Гарро успел возразить, Локен продолжил. — Это может быть частью чего–то масштабного, даже своего рода оружием. Поверь мне, мой примарх все делает с какой–то целью. Если Гор приложил к этому явлению руку, то оно направлено для достижения более значимой цели, которую мы пока не видим.

— Я повторю свой предыдущий вопрос, — твердо сказал Натаниэль. — Какова конечная цель того, что мы делаем? А если Гор прибудет раньше, чем ваша ученая найдет ответ?

— У нас есть решение на случай непредвиденных обстоятельств. Протокол… ликвидации.

Лицо бывшего Гвардейца смерти окаменело.

— И ты это сделаешь? — прошипел он, подавляя рвущийся наружу приступ гнева. — Сестринство несчетное количество раз рисковало своими жизнями во имя Империума и Терры! Как ты посмел обречь их на смерть забытыми и спрятанными в этой изолированной тюрьме?

— Мне самому это не нравится, — парировал Локен. — Но Сигиллит оставил мало простора для интерпретации приказа, — несмотря на свою неприязнь к плану, он смирился, понимая, что тот все же может пригодиться. Поэтому раздражение Гарро злило его; казалось, что вина за все происходящее лежала исключительно на Гарвеле. — Не у всех из нас есть свобода бросать вызов Малкадору, как у тебя.

Глаза Гарро расширились, когда воин осознал, в чем его обвинил брат.

— За все годы службы Императору я ни разу не нарушил законного, прямого приказа, — отрезал он.

— Это не вопрос законности, — сказал ему Локен, когда между ними повисло молчание. — Если бы ты видел эту войну так же, как и я, то понимал бы.

Густота джунглей по всей Демерарской равнине вынуждала Рубио и остальных продвигаться медленнее, чем хотелось бы. Выбирать путь приходилось аккуратно и тщательно — прорубание через заросли высоких крепких деревьев не только украдёт драгоценное время, но и увеличит шансы быть замеченными.

Поэтому три Странствующих Рыцаря двигались с предельной осторожностью, а когда кислотный дождь пробивался через высокие кроны, большие желтые капли разлетались брызгами по полимеризованным капюшонам их обманок. Каждый Астартес растворялся в тенях при помощи маскировочных плащей; три одинаковых фигуры, закованные в керамит, шаг за шагом продвигались в дебрях тропического леса ядовито-зелёного цвета.

Галлор шел впереди, пряча под плащом взятый наизготовку болтер, а Варрен замыкал строй, глядя то вправо, то влево, сосредоточив охотничий инстинкт на поиске возможных угроз. Рубио находился в середине, но двигался механически, как марионетка, будто его мысли витали где–то далеко. Разум псайкера, отделившись от физической оболочки, плыл по периметру на расстоянии сотни метров, петляя среди деревьев и останавливаясь то тут, то там, словно был насекомым, порхающим от цветка к цветку.

Удивительно, но жизнь кипела даже здесь, прямо под глинистой землёй и среди обширной сети уходящих вглубь корней деревьев. Живучие рептилии и снующие повсюду насекомые, существа с плотной кожей и прочными панцирями, эволюционировавшие, чтобы выжить в загрязненных, изуродованных радиацией отдаленных районах Терры. На Тронном мире осталось немного областей, которые всё ещё можно было считать по-настоящему дикими, и это была одна из них. Сотни тысяч лет назад низменность была глубинной равниной под толщей океанической воды. Эти могучие океаны пересохли до состояния мелководных луж, став лишь тенью своей былой славы, и открыли эти изуродованные пустоши палящему зною безжалостного солнца.