Погребённые заживо

— Поэтому поступить так, как поступила она, когда я страдал после смерти матери, было… настоящим преступлением. Да, именно так бы я это назвал. Я был в отчаянии, и не боюсь тебе в этом признаться. И не считаю, что я показываю свою слабость или веду себя совсем не по-мужски. Я не хотел ее потерять и сейчас не хочу, поэтому отчаянно цепляюсь за свою любовь. И когда она заговорила о несчастном случае с Сарой Хенли, затеяла всю эту возню и стала делать глупые намеки, я решил: надо что-то предпринять.

— Я просто хотела уйти, — закричала Мэгги Маллен. — Это я была в отчаянии.

Торн посмотрел на веревку. На нож. Он чувствовал, как напрягся каждый мускул его тела.

Ларднер продолжал свой монолог, обращаясь к Торну и игнорируя женщину, которую, по той или иной причине, обвинял во всех смертных грехах.

— Я должен был сам забрать парня, — продолжал он. — Но это было непросто — из-за работы и тому подобного. Хочу тебе сказать, это влетело мне в копеечку — нанять тех двоих. Вероятно, если бы я продал этот дом после маминой смерти, ничего бы не произошло.

Торн уже знал большую часть истории, но все равно испытывал определенное любопытство. Полиция считала, что отношения Нейла Уоррена с Амандой Тиккел как врача и пациентки — вот ниточка, которая вела к Гранту Фристоуну. Но сейчас Торн вспомнил, что Каллем Ропер говорил о том, что они с Ларднером были знакомы.

— С Амандой вас познакомил Нейл Уоррен?

Ларднер ухмыльнулся.

— Нейл очень добросовестный человек, — сказал он. — Он поддерживает связь и регулярно встречается с некоторыми своими старыми клиентами, несмотря на то что большинство из них уже давно опять «подсели» на героин, кокаин или алкоголь. Проводит с ними разъяснительные беседы, говорит о Боге. Чрезвычайно трогательно с его стороны…

Веревка была потертой и грязной, судя по виду — старый буксирный канат. Торн изо всех сил пытался не думать о мальчике на другом конце веревки. О том состоянии, в котором он мог пребывать.

— Я встретил Аманду с ее приятелем на одной из вечеринок, которые устраивал Нейл, — признался Ларднер. — И когда я стал разрабатывать план, как лучше выкрасть мальчика, то понимал, что она на такое способна. Аманда всегда отчаянно нуждалась в деньгах.

Нож медленно раскачивался, его рукоятку Ларднер держал большим и указательным пальцем. Было похоже, что этот нож из того же набора, что и нож, которым он уже убил Аллена и Тиккел.

— Почему все должны были умереть? — спросил Торн.

— Не могу сказать. В то время эта мысль показалась мне отличной, не было чувства, что идея окажется такой безрассудной. Я не хотел быть грубым, мне очень жаль Кетлин, но, как и в случае с теми двумя, у меня не оставалось выбора. — Впервые за несколько минут он посмотрел на Мэгги Маллен. — Мэг говорила мне, как я должен поступить…

Миссис Маллен даже подпрыгнула в кресле.

— Что-о-о?

— Делала намеки, — объяснил Ларднер. — Мы общались по телефону, в тайне от всех… и когда она мне рассказала о действиях полиции, о Фристоуне и остальном…

— Я хотела, чтобы ты остановился, чтобы понял, насколько все бессмысленно.

— Я знал, что на самом деле она говорила: тебе необходимо принять меры, чтобы защитить себя.

— НЕТ!

Подобие ласковой улыбки.

— Именно тогда я понял, что ее чувства ко мне все еще сильны. Как раньше.

— Ты чертов психопат, Питер. — Мэгги и раньше это подозревала. Но теперь, когда она увидела подтверждение своим подозрениям воочию, ее лицо выражало уныние и шок. — У тебя совсем крыша поехала…

Ларднер взглянул на Торна, пожал плечами и улыбнулся. Потом подмотал сантиметров тридцать веревки.

Из подпола донесся глухой стук: удар туфли о деревянную ступеньку.

— Отпусти мальчика, — попросил Торн. — Я останусь.

Ларднер посмотрел на него:

— Вы оба останетесь.

Еще один рывок, еще кусок намотанной веревки. Еще один глухой стук за дверью, и голос, едва различимый, но было понятно, что кто-то охнул от боли.

Такой же мучительный вздох вырвался из груди Мэгги Маллен. Она бессвязно повторяла «пожалуйста» и «не надо», потом уронила голову на колени. Ее голос стал глуше, а леденящие звуки мольбы переросли в звериное мычание.

Ларднер непонимающе смотрел на женщину, которую, по его утверждениям, любил, как будто кто-то другой, только не он сам, был причиной ее страданий.

Она подняла голову, затаила дыхание, пытаясь найти на его лице признаки сочувствия.

Торн не отрывал взгляда от Ларднера. Он задавался вопросом: что на самом деле значила для него эта женщина? Потом он опустил глаза на нож в левой руке мужчины. Ларднер что, левша? Он думал сделать рывок, но не шевелился.

— Ладно… выходи.

Как только Ларднер поднялся и стал наматывать на руку веревку, вскочили со своих мест и остальные. Ларднер подтягивал к себе веревку, быстро вращая рукой и наматывая веревку на локоть, во второй же руке он продолжал держать нож. Торн и Мэгги Маллен не отрывали взглядов — с надеждой, с ужасом — с маленькой коричневой двери.