Погребённые заживо

— Мы не виделись пять лет.

— Никто и не говорит, что он прячется под кроватью, но вы наверняка как-то поддерживаете с ним связь?

— А по-другому быть не может?

Торн сделал пару шагов по направлению к креслу.

— Он же вам звонил, писал, как-то связывался. Он до сих пор так считает?

Фристоун рывком встала с кресла, подождала, пока Торн отойдет с дороги, чтобы она могла пройти.

— Я отлучусь в туалет. Оставляю вас одних, чтобы вы могли тут все поразнюхать, пока меня не будет. — Она махнула на дверь. — Моя спальня вот там — на случай, если вы все же решите порыться в грязном белье…

Как только она вышла и послышался щелчок замка на двери ванной комнаты, Торн с Портер принялись именно за то, что предложила им Фристоун. Они двигались по комнате быстро, практически бесшумно, привлекая внимание друг друга к интересным предметам кивком или шепотом. На низком стеклянном столике у телевизора стояли фотографии: Джейн Фристоун рядом с мужчиной, в котором Торн узнал ее брата, оба несколько натянуто улыбаются. Снимок хорошо сложенного рыжеволосого усатого мужчины, сидящего на балконе в шортах и рубахе, который позировал с кружкой пива в руках. Сыновья Фристоун на детской площадке, бегут к фотоаппарату. Портер просмотрела журналы в ящике под окном: «Жара», «Торговля автомобилями», «Абракадабра!». Торн быстренько проглядел сколотые скрепкой счета за коммунальные услуги, лежавшие рядом с миди-системой. Он искал любые иностранные номера в телефонных счетах и отметил, что оформлена подписка на полный пакет фильмов и спортивных каналов от «Скай». Он подошел, чтобы изучить названия компакт-дисков, когда услышал шум сливного бачка.

Когда Фристоун вернулась, она тут же направилась к креслу и опустилась в него, как будто в комнате, кроме нее, никого больше не было.

Портер кивком указала на фотографию мужчины с кружкой пива.

— Это папа мальчиков?

В ответ короткий и горький смешок.

— Нынешний папа. И уж поверьте, он ведет себя в этой роли гораздо лучше, чем их настоящий отец.

Торн пересек комнату и наклонился, чтобы еще раз рассмотреть снимок.

— Он живет здесь, да?

— Большую часть времени, — она цыкнула зубом. И ответила так, как будто предполагала следующие вопросы: — Поэтому мы и подписались на спортивные каналы и поэтому у нас так много компактов с хэви-метал.

Она взглянула на Торна, ее глаза округлились в притворном участии.

— На всякий случай, если вам это интересно.

Торн терялся в догадках: сколько раз в дом этой женщины заглядывали полицейские?

— А где он сейчас?

— «Арсенал» на выезде играет с «Манчестер юнайтед», — ответила она. — Они с приятелями уехали вчера вечерним поездом.

Торн еще раз взглянул на фото и разглядел на рубашке у мужчины эмблему «Арсенала».

— Вы собираетесь пожениться? — подала голос Портер.

— А зачем? Нам и так, блин, неплохо. За исключением того, что регистрация слегка облегчает работу чиновникам гражданской службы по розыску мужей, когда они линяют.

В уме Торн оценил это «ценное» замечание — как приятно осознавать, что романтика еще не умерла! Однако это свое мнение он оставил при себе и подумал о том, насколько непрочен брак. О хрупкости чувств, которые имеют свой «срок хранения». Брак можно сохранить, только если любовь перерастет во что-то еще — возможно, в дружбу. Но если на порог ступила ненависть, выход всегда только один.

Ему вспомнились Мэгги и Тони Маллен.

Накануне вечером до ненависти не дошло. Ненависть взращивает себя сама. Она пускает ростки, вытягивает свои щупальца откуда-то из темных, сырых уголков упреков и вины. И Торн не мог придумать лучшей почвы для расцвета столь сложного чувства, чем потеря ребенка.

Взгляд Тома вновь остановился на Джейн Фристоун.

Она смотрела так, будто он наступил ей на ногу.

— О каком «совершенно другом деле» идет речь? — Она отвернулась, не успев выслушать ответ. Ее внимание привлек плач ребенка в коридоре.

— Блин! — выругалась она.

Портер поспешила за Джейн, когда та бросилась к двери.

— Я могу воспользоваться вашим туалетом?

— А может, вас еще и завтраком угостить? — ответила Фристоун, первой выходя в коридор.

Торн, оставшись один в комнате, сел на диван, размышляя над тем, что чем старше и опытнее он становится, тем хуже разбирается в людях. В том, что они думают. Он мог стоять так близко, что видел свое отражение в глазах собеседника, но был не в состоянии сказать, честен ли тот с ним или пытается обвести вокруг пальца. Бывали дни, когда он Папу Римского записывал в серийные убийцы, а Джефри Арчера[29] — в честные люди…

Он посмотрел на телевизор, увидел еще больше посетителей, еще более роскошные интерьеры. Поскольку звук был выключен, он пытался по выражению лиц разобрать, нравится ли участникам увиденное или нет…

— Вынужден признать, что Грант Фристоун может быть способен практически на все.