Погрешность

– Очень. Боюсь ехать домой, мама устроит скандал.

– Я могу поехать с тобой.

– О нет, не нужно. Скандал будет еще громче, я лучше сама…

– Уверена?

– Более чем.

Степа целует ее колено, и Улька проворно переползает на пол. Усаживается рядом, тесно прижимаясь к мужскому боку. Огонь в камине успокаивающе потрескивает.

***

Утром Степа отвозит Ульяну в театр и не хочет с ней прощаться. Улька целует первая, перелезая к нему на колени, ее пальчики проворно расстегивают верхние пуговицы на его рубашке, а ладошки обхватывают шею.

– Я буду скучать, – мурлычет ему на ухо.

– Я тоже. Тебя забрать вечером?

– Нет, я съезжу к родителям.

– Ладно. Я вызову эвакуатор, чтобы твою машину привезли сюда.

– Спасибо.

– Будь осторожнее.

– Непременно.

Когда она выскальзывает на улицу, Степа провожает ее глазами до входа и ждет, пока она скроется за массивными дверьми, лишь после этого трогается с места.

В клинике бедлам с самого утра. Сегодня у него восемь операций, после которых он вернется домой, валясь с ног. Лера оперативно подсовывает ему карты пациентов, вкратце рассказывает о проблемах и приносит кофе.

Степан делает несколько глотков, оставляя стаканчик на столе, заходит в душевую. Снимает часы, широкое золотое кольцо с безымянного пальца на левой руке, после чего принимает контрастный душ. Обтершись полотенцем, переодевается в операционный костюм, надевает тапочки, бахилы, шапочку.

Непосредственно перед самой операцией Громов моет руки, обрабатывает ногтевые ложа и околоногтевые области одноразовыми стерильными деревянными палочками, которые смочены антисептиком, его же наносит на области кистей и предплечий втирающими движениями. Дождавшись полного испарения антисептика, надевает стерильные перчатки.

В операционной его уже ждет команда, Лера помогает надеть фартук, рукава. Через несколько минут зажигается операционный светильник с довольно холодным светом. На столе девушка двадцати пяти лет, пострадала в аварии. Повреждения костей носа со смещением костных отломков, нуждается в сентопластике – восстановлении носовой перегородки.

Когда все заканчивается, Громов снимает экипировку, выкидывая все в урну. В получасовой перерыв идет покурить, именно в этот момент на улице начинается дождь. Выбросив окурок, мужчина возвращается, день проходит быстро, на ногах, в уже привычном ему ритме.

Прежде чем поехать домой, Степа проверяет входящие, пара пропущенных, но ни одного от Ульяны, это нервирует. Выбрав ее номер, мужчина нажимает вызов – Улька отвечает почти сразу.

– Ты где? – облокачивается на спинку кресла.

– Я у родителей, вот только припарковалась. Сижу в машине у дома, боюсь туда заходить.

– Мне приехать?

– Нет, точнее… я уже не знаю. Может, правда тебе лучше приехать? – шепчет.

– Я буду минут через сорок- час.

– Ладно. Держи за меня кулачки. Я пошла.

Никольская вылезает из машины и воинственно направляется в сторону родительского дома. Открывает дверь, заглядывая внутрь, первый, кого она видит, папа. Он улыбается дочери и идет навстречу.

– Я по тебе скучал, – целует Ульку в щеку, – совсем нас забыла.

– Не совсем, где мама?

– В гостиной. Максим заглянул, ты прямо как чувствовала, он сегодня вернулся, хотел сделать тебе сюрприз.

– Максим, значит. Ну-ну. Папа, – Никольская сжимает запястье отца, – я не выйду за него замуж. Мы отменяем свадьбу.

Мужчина замирает, после чего медленно кивает, не до конца понимая намерения дочери и что между ними произошло, правда, Ульянка сразу ставит все на свои места.

– Я люблю другого. И ты его знаешь, того, в кого я влюблена.

Артур Павлович поджимает губы, конечно, он догадывается. Еще тогда догадывался, что Улька помешана на Громове, все боялся, что она наделает глупостей, но его уверенность в Степане вселяла надежду. Громов бы никогда не связался с малолеткой, только вот сейчас его дочь уже взрослая. Самостоятельная. Олеся этого не поймет, она не даст им спокойной жизни. Никольский это понимал, понимал и опасался действий и слов жены.

– Я догадывался. Ульяна, не стоит пока говорить маме…

– Но я не выйду за Макса, пап, он тоже не такой святой. Этот брак ему нужен в корыстных целях.

– Каких?

– Я не могу тебе сказать, это слишком для него личное. Но знай, он меня не любит. Все его слова – притворство.

– Ладно, мы что-нибудь придумаем. Правда же?

– Да, пап. Почему вы с мамой такие разные? Почему она не может так же, как ты? Почему ей так тяжело понять?

– Мама очень сложный человек, но очень ранимый, хоть этого и не видно. Она хороший человек, родитель и желает вам с Дёмкой только добра.

– Я понимаю.

Ульяна выдыхает и шагает в сторону гостиной, еще на пороге встречаясь с Максом взглядами.

– Ну привет, любимый, – шипит приторно-сладко, – ты уже прилетел, а я тебя совсем не ждала.

Олеся Георгиевна меняется в лице. Ее дочь в очередной раз ведет себя отвратительно и ни капли этого не стесняется.

– Ульяна, – женщина возмущена, даже привстала со стула в своем порыве недовольства.

– Мама, свадьбы не будет, – безапелляционно заявляет дочь.

– Что?